Подвал

Я сидела, вжавшись в диван, будто хотела проникнуть в тканевую обивку и затаится, пока ей не надоест трезвонить. Ее настойчивость начала меня возмущать: «Ну, в конце концов, ты же привидение и уже давно могла бы пройти сквозь время и пространство. Или это такой психологический пугающий натиск7»

И я решила встать и посмотреть в глазок. На цыпочках, как зверь к своей добыче, подкралась к двери из красного дерева. Очень медленно и аккуратно прижалась к ней и легонько отодвинула заслонку глазного проема.

– Саша, открывай. Нам надо поговорить. Я уже задолбался здесь околачиваться! По ту сторону двери стоял раздраженный Артем.

Глава 7. На перепутье.

Он за мною ходит тенью,

Словно демон он в ночи,

Подлетит ко мне тихонько

И на ухо прокричит.

Так, что сердце замирает

И горит в огне душа.

Только с ним я засыпаю

И увижу его вновь, лишь открою я глаза.

Не люблю его я вовсе

Он ненужный друг, я знаю,

Но расстаться с ним невмочь,

Я стою пред ним нагая, а коснувшись, умираю.

Я молчу о нем, скрываю,

Он ведь только для меня

И никто его не знает.

И помочь уж мне нельзя.

Слышу, здесь, пришел, встречаю

Мое будущее – прах.

Или, может быть, признаться?..

Его имя – это Страх.

В психологии существуют методы, прибегнув к которым, человек, претерпевающий панические атаки, освобождается от всех своих переживаний. И этот опыт самораскрытия способствует дальнейшей реализации его личности. Что же ему нужно сделать? Его просто нужно свести лицом к лицу с тем, чего он так боится.

Детям, которые склонны к вымышленным переживаниям, рекомендуют материализовать то, что заставляет их прятаться под одеялом, ну или просто спать с включенным светом. Путем графического изображения они тоже в какой-то степени, встречаются с мнимыми жуткими соседями по комнате, домовыми, призраками, чудовищами, драконами. И когда контакт состоялся, им предлагают навсегда расстаться с невидимым гостем и разорвать ныне созданный союз. И дети с радостью измельчают бумагу на мелкие кусочки. И тогда в их сердце и в комнате уже не будет места этому злу.

Я решила попробовать. Выбрала второй вариант, детский. Правда, рисовать мне ничего не хотелось, да и, честно говоря, меня разрывали сомнения, что же конкретно меня так изводит. На какое-то время я перестала чувствовать напряжение в плечах и в груди, но ненадолго. Видимо, подобные эксперименты не для меня.

Проснувшись, в пять утра, я ощущала неподвижность всех своих конечностей, меня парализовали мои внутренние метания. Такое происходит, когда снится кошмарный сон. Но мне ничего не снилось, белый лист, непроглядные ровные залежи холодного снежного покрова, отдающие неоновым излучением. Похожее можно лицезреть ранним утром, когда Луна еще не передала свои полномочия своему искрящемуся партнеру. Если бы я видела, хоть какое-нибудь сновидение, пусть даже самое незначительное, мне было бы спокойнее. Пробудившись, я бы думала о нем, и, может быть, решив досмотреть его, опять заснула бы. Сны покинули меня. Их место заняла холодная пустыня белого мрака.

В тот момент, пока я предавалась, так сказать, не вполне умелому вдохновению, я действительно сочла, что все мои проблемы уйдут, я буду свободна. Все равно что, если бы я вернулась в подвал, вызвала бы эту непонятную сущность, отдала бы исписанный листок – и все. Оно покивало бы и жестом показало, что вот молодец, можешь, когда захочешь, и удалилось восвояси, на другую сторону грешного мира.

Спрятав листок, порвать его я не решилась, я посмотрела на мирно спящего рядом Артема, и ощутила некую злобу к нему. Как же ты можешь спокойно посапывать, когда со мной творится такое? Бред. С чего я вообще его оставила? Я никогда, никогда не могу рассчитывать на мужское начало. Я одна, так мне лучше.

Когда Артем внезапно выдернул меня из кошмарных представлений, я была ему благодарна. Я тут же открыла дверь. Думала, что мы как всегда займемся любовью по его же инициативе, и я забуду обо всем. Но Артем и не собирался быть инициатором нашей близости, он был рассержен и от него доносились нотки запахов спиртных напитков, скажем так, легкие, еще ненавязчивые. Он, оказывается, искал меня, не мог до меня дозвониться. И его это не на шутку разозлило. «Ух ты! Неужели он думает обо мне, беспокоится, как о любимой девушке, как о второй половинке?» – подумала я. Но, услышав его аргументацию, мои мысли вынуждены были покинуть меня и удалиться на все четыре стороны. И правильно, что-то я уж размечталась.

– Ты мне одно скажи: тебе, что меня мало? – Слова Артема казались мне бессвязным бредом. Он к чему вообще ведет, что мне мало общения с ним живым, так я еще и мертвого знакомого решила завести? Расширяю кругозор своего общения.

– Артем, ты о чем говоришь? Я не понимаю суть твоих претензий.

– Ну, конечно, мы такие все правильные. У нас грамотная речь, успешная карьера, отличные отметки.

Вот про работу ему бы сейчас следовало помолчать. Попробовал бы сам сработаться с моей коллегой, ну до чего осел, выбесил.