Подвал

Я припоминала, что все серьезные детективные расследования, как правило, начинаются с детального рассмотрения сводок новостей, взятых из газет, если дело касается какого-то места, или конкретного человека, связанного с тем самым событием. Не знаю почему, но я начала читать про этот дом, где я сейчас и находилась. Удивительно, что это была абсолютно новая постройка, а газеты словно взрывались от журналистского гула. Встречались разные заголовки. Там было и что-то связанное с его аномальным расположением, большая статья какого-то ученого-эзотерика. И небольшие заметки: вот заложили фундаменты, начался сильный дождь, затем град и все пришлось переправлять заново. В основном описывались события и какие-то дальнейшие негативные происшествия. Одно, конечно, меня конкретно зацепило, а именно: название статьи звучало так: «Дом убивает. Несчастный случай на стройке тартара земного».

«Да, тот, кто эту публикацию сочинял, явно пересмотрел фильмов ужасов», – подумала я. Я уже собралась ознакомиться с видением репортера-мистика, и тут резким движением локтя проходящая мимо девушка, вторая посетительница – не знаю, возможно, даже за год, – сметает приготовленную мною кипу газет. Она что-то не внятно буркнула себе под нос. Я поняла, что это были ее извинения. Мне захотелось ей ответить, ее неловкость меня раздосадовала, но то, что я увидела, перечеркнуло все мои зародившиеся упреки.

Фотография. Уже третий раз возникающая у меня перед глазами. А на ней изображение маленькой девочки лет девяти, десяти.

Статью я читала так, как будто хотела запечатлеть любую малейшую деталь в своей памяти. Поместить туда абсолютно всю информацию и не отпускать, потому что это именно тот билет, который попадется мне в самый решающий момент. И когда экзаменатор задаст мне вопрос: «А помните ли вы, что следует за фразой «так не должно было произойти»?» И я с уверенностью могла бы ответить, что после предложение увенчается большим вопросительным знаком.

Домой я вернулась около семи часов вечера, а значит, мое расследование заняло по меньшей мере пять часов. Но не это главное. Действительно важным для меня сейчас оставалось то, что я совершенно ни при каких обстоятельствах не могла и помыслить, с чем именно мне суждено столкнуться. Еще я никак не понимала, каким образом соединить все элементы в одно ясное и логическое умозаключение.

Итак, на данный момент передо мной мысленно стояла колода карт, но ни масти, ни символы не могли слиться воедино. Скажем, если бы, у вас была одна часть от простых игральных карт, а другая относилась к гадальной символике колоды таро. Что бы вы сделали: играть в них неинтересно, а предсказать будущее попросту нельзя. Добытая мною информация состояла из следующих фактов: во-первых, сам дом и впрямь являлся каким-то аномальным, конечно, не сам материал, из которого его строили, а нечто иное. Конкретно – местность, на которой он был воссоздан. Раньше там был пустырь, и он продолжал сохранять свой первозданный облик многие десятилетия. И вот однажды явился некий карьерист по фамилии Раскирин, и ему это место пришлось настолько по душе, что он потратил кучу сил и денег на постройку этого здания. Изначально он намеревался соорудить бизнес-центр, но затем внезапно передумал и стал спонсором, заключив сделку с какой-то строительной компанией, продающей жилые помещения. Просто не укладывалось в голове, зачем делать бизнес, а потом его отдавать другим хищникам финансового сообщества. Может, он не располагал достаточным количеством средств, ну или не смог добиться каких-либо официальных разрешений у чиновников. Вопросы оставались.

Во-вторых, статья, настолько завладевшая мной, касалась дочери моего начальника. Я должна поправиться в изложении деталей: умершая дочь моего начальника.

Я узнала, что умерла она в возрасте шестнадцати лет. Она, пребывая в алкогольном опьянении, была сбита машиной. Из-за перелома свода черепа врачи были бессильны ее спасти. Я должна была бы успокоиться на этом. Что меня могло с ней связывать? Но в конце статьи от фотожурналиста, делающего совместно с автором эту статью, были выложен целый коллаж фотоснимков. Последнее примечание гласило: «Такой она запомнится нам навсегда». И под заголовком – свежая печать матричного изображения из школьного периода.

Закрыла глаза и изо всех сил попыталась сдержать подступающие слезы. Слабость и потерянность снова возжелали побыть со мной. Эта девочка была в зеркале в примерочной, она там была. Эта мысль пульсирующей болью отзывалась в моей голове.

Почему ко мне, почему сейчас? Умерла она больше года назад. Возможно, она хочет выйти на контакт со своим отцом? Но при чем здесь я и это место? Он владелец, дом ненормальный, что, что ей надо от меня?

Я была уже вполне готова закричать от раздирающих предположений. Но раздался звонок в дверь, и он-то меня и переубедил молчать, а не неистово завопить. Я до ужаса перепугалась, ведь мне казалось, что страшный дух может видеть все. И раз уж я о девочке все узнала, самое время познакомиться поближе и расставить приоритеты.