Подвал

Теперь у них имелся фоторобот подозреваемого. Завтра они покажут его всем, кто знал убитых при жизни, а также тем, кто мог видеть их в последние часы перед исчезновением. Кроме того, у них были отпечатки пальцев с коробки, в которой лежали глаза Неллы Перри. Они сверили их по базе данных, но не нашли соответствий. Вместе со свидетельскими показаниями это уже неплохое начало.

Следует подождать, пока старший детектив Харрис завтра ознакомится с делом, прежде чем обнародовать фоторобот перед прессой. Харриса отозвали из отпуска, который он проводил в Испании, поэтому Фостер знал, что он приедет не в лучшем расположении духа. Они передали краткую информацию в пресс-агентство, когда весть о кончине Неллы Перри достигла Флит-стрит и на управление обрушился шквал звонков. На следующий день в восемь утра должен состояться брифинг для членов следственной группы. Прекрасная возможность отсеять все лишнее и посмотреть, что останется на поверхности.

Потом позвонил Найджел Барнс по поводу Риллингтон-плейс. Фостера озадачил его звонок. Неужели все это имело какое-то значение?

Фостер заметил, что Хизер собиралась уходить.

— Вы когда-нибудь слышали о психогеографии? — спросил Фостер.

Она состроила гримасу.

— Теперь такое изучают в университете?

— Не надо подкалывать меня. Нет, просто звонил Барнс. По какой-то причине он оказался в северном Кенсингтоне, неподалеку от места преступления. Рядом с десятым домом на Риллингтон-плейс.

— Убийства Кристи и Эванса! — воскликнула Хизер.

— Я помню приятеля моего старика, сварливого детектива, еще старой школы. Именно такому человеку ты захочешь поручить расследование, если кто-то убьет твою дочь. Он рассказывал нам о том случае. Он знал одного из полицейских, которые доставали тела из подпола. Кто-то спросил его несколько лет спустя, получал ли он после этого психологическую помощь. На что он ответил: «Окружной инспектор купил мне пинту пива». — Несмотря на усталость, Фостер рассмеялся.

— Так чего же хотел Найджел? — поинтересовалась Хизер.

— Просто сообщил мне, что Риллингтон-плейс находится рядом, на случай если это вдруг окажется важным.

— А вы полагаете, это важно?

— Вероятно. Сейчас дело напоминает разлитое молоко — оно может оказаться где угодно. Я сказал ему, что завтра он нам понадобится. Меня не покидает ощущение, что если мы хотим разгадать секреты настоящего, то должны знать все о прошлом. Только тогда это будет иметь какой-то смысл.

— А что такое психогеография?

— Если верить Барнсу, то некоторые места хранят на себе отпечаток прошлого, они могут воздействовать на переживания, образ поведения и поступки людей.

— Любопытно…

— Похоже, он совсем свихнулся, — заметил Фостер. — А вас действительно интересуют эти ничтожные глупые теории? Он вам нравится?

— Он хорошо выполняет свою работу.

— Я не об этом, я имею в виду, нравится в другом смысле?

— Вы хотите знать, нравится ли он мне как мужчина?

Фостер улыбнулся. Хизер часто поступала так — говорила все напрямую, не ходила вокруг да около. Она утверждала, что это результат ее северного воспитания. Люди привыкли называть вещи своими именами. По ее мнению, южане предпочитают все сглаживать и действовать окольными путями. Фостеру это нравилось, и он знал, что Хизер уважала его за аналогичные качества. В отличие от других младших офицеров она никогда не смущалась в присутствии Фостера, и ее не пугали его манеры.

— Он ничего, — произнесла Хизер. — Довольно симпатичный.

— Неужели? — отозвался Фостер; ему Барнс казался чудаковатым.

— Это все потому, что три последних парня, с которыми я встречалась, были полицейскими. А Найджел очень далек от нашего мира. К тому же он очень умный. Да, он немного робкий и сдержанный, но энергичный. Умеет слушать. Редкое качество у большинства современных мужчин. Найджел относится к своей работе со страстью и энтузиазмом, без равнодушия и цинизма.

Фостер усмехнулся. Теми же качествами обладал и он сам. Хотя без определенной доли цинизма и равнодушия служить в полиции не просто.

— И потом, у него красивые голубые глаза, в них так и хочется утонуть, — добавила Хизер с мечтательной улыбкой. — Но вы же сами меня спросили.

— Попробуйте сбить его с пути истинного, когда дело будет закрыто, — посоветовал Фостер, надевая куртку.

Глава 16

Когда на следующее утро Фостер прибыл в управление, в его кресле сидел суперинтендант Харрис. Он ждал, облокотившись о стол, загорелое лицо хмурое. Голова у Фостера была тяжелой, как свинец; три пинты в пабе, затем полбутылки красного вина, и все без толку. Но алкогольное забытье лучше бессонной ночи.

Харрис ничего не сказал, даже не поприветствовал Фостера. Он лишь бросил перед ним на стол утреннюю газету. Фостер взял ее.

На первой полосе фотография Демми Перри. Длинное вечернее платье, светлые волосы, широкая улыбка и большие глаза, уставившиеся со страницы газеты. Она выглядела как существо из другого мира. Над снимком жирными буквами напечатан заголовок: «Могли ли ее спасти?»

«Нет», — подумал Фостер. Он открыл третью страницу, чтобы прочитать статью.

— Всего на шесть страниц, — произнес Харрис.