Подвал

Вечером в прошлую пятницу жители Сондерс-роуд еще не ведали о подстерегавшем их ужасе, притаившемся в нескольких ярдах от излюбленного места их отдыха, рядом с замком Норланда, где монахи и проповедники наставляли на истинный путь страждущие сердца бедняков. Пока жители тихой улицы спали, изуродованный труп бедного Джона Олмана, тридцативосьмилетнего разъездного торговца, ирландца по происхождению, отца троих детей, жившего неподалеку на Стеббинг-стрит, был спрятан на маленьком пустыре в западной части улицы. На следующий день около полудня один из местных жителей, совершавших свой дневной моцион, был потрясен жутким зрелищем — под насыпью лежало тело мистера Олмана.

Как стало известно позднее, Олман имел хорошую репутацию среди соседей, но страдал любовью к выпивке. Тем вечером он возвращался домой из таверны «Куинс армс», находившейся на пересечении Куинс и Норланд-роуд, когда на него напал убийца. Как и в случае с тремя предыдущими жертвами, смерть наступила в результате ножевого ранения в сердце.

Несмотря на нежелание полиции подтвердить факт данного злодейства, новость о том, что кенсингтонский убийца вернулся к своей ужасающей деятельности, быстро распространилась по округе. Через час полиция оцепила окрестности Сондерс-роуд. Начались беспорядки. С наступлением ночи разбушевавшаяся толпа с факелами прорвала оцепление и проникла на пустырь Шепердс-Баш. Вдалеке они заметили попрошайку, испачканного в крови. Решив, что это преступник, люди бросились на его поиски, попутно распугав местную чернь, влачившую жалкое существование на куске земли, известном как Грин. Наткнувшись на цыгана, одержимая жаждой крови толпа жестоко избила его. Несчастный, невиновный в злодеяниях человек скончался от полученных побоев.

— Ну вот опять, — произнес Фостер с грустью. Он услышал, как Хизер шепотом выразила свое недоверие у него за спиной.