Подвалы кантовской метафизики

Итак, в третьем разделе дедукции Кант осуществляет двунаправленное исследование: сначала он показывает "необходимую связь рассудка с явлениями через категории" (А 119), отталкиваясь от трансцендентальных условий познания (см. А 116-119) - дедукция "сверху", затем Кант решает ту же задачу, "начав снизу (von unten), а именно с эмпирического" (А 119). Обсудим общую структуру кантовской аргументации в дедукции "сверху" и "снизу".

Исходным пунктом дедукции "сверху" является понятие "чистой апперцепции" (А 116), или "трансцендентального сознания" (А 117). Кант пишет, что "все созерцания есть для нас ничто и нисколько не касаются нас, если они не могут быть восприняты в сознание, все равно, влияют ли они на него прямо или косвенно" (А 116). Таким образом, a priori можно установить, что все представления, которые могут быть осознаны, должны быть объединены в чистой апперцепции. Ведь без возможности осознания эти представления есть ничто для нас, а от сознания, или апперцепции, неотделимо численное тождество (там же). Из этого и можно заключить, что подобные представления должны быть связаны в едином сознании.

Далее Кант замечает, что "единство многообразного в одном субъекте есть синтетическое единство; следовательно, чистая апперцепция дает принцип синтетического единства многообразного во всех возможных созерцаниях" (А 116-117). "Синтетическое единство предполагает синтез... и если оно должно быть a priori необходимым, то и синтез должен также быть априорным" (А 118). Априорный синтез представлений, согласно первому изданию "Критики", может осуществляться только продуктивным воображением (А 118; А 78 / В 103), необходимое же единство этот синтез получает "от (vor) апперцепции" (А 118).

Кант подчеркивает, что трансцендентальный синтез продуктивного воображения "направлен без различия созерцаний исключительно на связь многообразного" (А 118). Определяя затем чистый рассудок как "единство апперцепции ... поскольку оно относится к трансцендентальному синтезу воображения" (А 119), Кант делает вывод, что "в рассудке содержатся чистые априорные знания, заключающие в себе необходимое единство чистого синтеза воображения в отношении всех возможных явлений" и, соответственно, что “категории , т.е. чистые рассудочные понятия, и составляют эти чистые априорные знания” (там же). В итоге получается, что a priori доказано необходимое соответствие всех могущих быть осознанными представлений чувств категориям, или, другими словами, доказано, что "явления имеют необходимое отношение к рассудку (там же).

Анализ важнейших моментов изложенной аргументации Канта еще впереди, сейчас же обратимся к структурным особенностям дедукции "снизу". Кант начинает ее с эмпирического уровня (там же), эксплицируя компоненты, из которых состоит "действительный опыт" (см. А 120-121, 124-125). Прежде всего он выделяет синтезы, из которых складывается любое восприятие, а именно, синтезы схватывания и воспроизведения.

Поскольку Кант уверен, что, "как содержащееся в одном мгновении, всякое представление может быть только абсолютным единством" (А 99), то любой целостный образ, состоящий из множества связанных между собой представлений (см. А 97), предполагает воспроизведение ранее воспринимавшихся элементов этого образа (А 121), а это воспроизведение, в свою очередь, невозможно, если подлежащие репродукции представления уже заранее не собраны в душе с помощью синтеза схватывания. Таким образом, синтез воспроизведения предполагает синтез схватывания и невозможен без него. Однако имеет место и обратное отношение: синтез схватывания недостаточен для образования целостного представления, и должен быть дополнен воспроизведением, или воспоминанием, ранее воспринятого (см. А 102).

Следующим компонентом "действительного опыта" Кант называет ассоциацию представлений (А 125), т.е. такое воспроизведение последних, которое подчинено следующему правилу: "представление вступает в связь в воображении скорее с одним, чем с другим представлением" (А 121), а именно, как поясняет Кант в предварительном разделе дедукции, мы склонны ассоциативно связывать те представления, которые неоднократно встречались вместе в восприятии (см. А 100). Если бы у нас не было субъективной и эмпирической (А 121) способности ассоциации представлений, которые ранее часто воспринимались вместе, то их воспроизведение, необходимое для создания целостного образа, было бы полностью подчинено случаю, "они образовывали бы лишь беспорядочную груду и, стало быть, не возникло бы никакого знания" (там же), т.е. не было бы оснований для воссоздания в образах воображения характеристических особенностей восприятий.