Подвалы твоего сердца (СИ)

я сгораю в Геенне от жадности:

не допить, не добраться до дна

я вином упивался без надобности:

твои губы хмельнее вина.

— Чудесная ночь, — низкий голос раздался в полуметре от невысокой крупной фигуры, застывшей в нише между колоннами Малфой-мэнора. Прохладный ночной воздух всколыхнулся, нечто невидимое окружило две фигуры звуконепроницаемым куполом.

— Ты прав, — слегка хриплый голос звучал насмешливо. — Чудесная для начала сотворения нового мира. Все идет по плану?

— Разумеется. Макгонагалл постаралась на славу…

Злобный, бесчеловечный мужской смех ударился о стенки звуконепроницаемого купола.

— Не думал, что она так легко попадется на нашу уловку, — в голосе опершегося на колонну человека звучало искреннее удивление.

— Нельзя расслабляться. Доля правды в видениях пророчицы все же есть. Гермиона Грейнджер является ключом к победе Пожирателей и самой большой помехой. Нам стоит взять все в свои руки, если не хотим продолжить её благотворное влияние на юного Малфоя.

— Так почему мы не оставили все, как есть? Мальчишка мог прийти в наши руки сам.

— Направить во тьму окончательно его может только Гермиона Грейнджер. В тех пророчествах, где она отсутствовала, Малфой так и не попал в наши руки. Он может стать новым Лордом только в одном случае — если познает её предательство.

— Почему грязнокровка? Нельзя было подсунуть ему какую-нибудь чистокровную девицу, которой мы могли бы управлять? — прошипел некто, шумно вдыхая воздух. В его манере говорить явно прослеживалась нервозность.

— Я не знаю точно, но догадываюсь, что это именно из-за её происхождения и нынешнего положения. Она Героиня войны. Единственная, кто может его спасти, и единственная, кто может его уничтожить.

— Почему?

— Нити судьбы сплетаются порой в причудливые узоры… — задумчиво протянул человек, лицо которого было скрыто в ночи, и, по-видимому, улыбнулся. — Малфой может быть рядом с мисс Грейнджер только в двух случаях: если примет её позицию и научится жить в мире, за который она сражалась, или, приняв отказ, создаст новый, в котором правила будет диктовать он сам. Завоевание женщины после покорения мира — сущий пустяк.

— Но что, если он все-таки прогнется под её влиянием? Я видел юнца на сегодняшнем приеме, и могу заверить, что он совершенно расклеился. Да он чуть не краснеет при виде грязнокровной девицы!

— Все идет по плану. Он привязался к девушке после того, как она спасла миссис Малфой. Дети такие смешные! — темный силуэт покачал головой, скрипуче рассмеявшись. — Действительно думали, что сами справились с добычей Иезуитова камня. Если бы не наши связи в Управлении реликвиями… Это романтичное приключение в Египте не могло не повлиять на их отношения. Но скоро Малфою будет не до томных переглядываний. Дурная весть выбьет из него весь оптимизм, и тогда… — голос замер в торжественном предвкушении. — Тебе нужно будет сделать все, чтобы Драко узнал об истинной причине привязанности нашей Героини. Это будет легко, потому что он будет разбит почти до конца. Грейнджер потеряет доверие, и его единственная связь с миром оборвется. Больше ему некуда будет идти…

— Не думаешь, что «весть» вызовет у мальчишки ненависть к Пожирателям? Этот рисковый ход может возыметь обратный эффект.

— Вряд ли наше дело можно отнести к тем, в которых отсутствует опасность риска. Но все выверено. Мы лишь попытаемся помочь… — насмешливо прошипел голос. — Авроры сделают всю остальную работу. Юному Лорду не за что будет нас винить.

Тихий смешок поставил жирную точку в тайном разговоре под стенами отстраненного от происходящего Мэнора. Казалось, особняк замер, наслаждаясь таким долгожданным, но таким краткосрочным временем мира и покоя.

***

Гермиона открыла глаза и, увидев незнакомую обстановку, тут же села. Тело незамедлительно отреагировало на резкое движение. Голову пронзила острая боль, а в мышцах почувствовалась свинцовая тяжесть. Зажмурившись, девушка приложила ладонь ко лбу и медленно опустилась обратно на подушки.

— Нехорошо так напиваться, Грейнджер, — насмешливый голос раздался откуда-то издалека, и девушка нехотя разлепила глаза.

— Почему… — Гермиона открыла рот, чтобы задать логичный на первый взгляд вопрос, однако мозг, отошедший от томительной ломоты, тут же предоставил ей воспоминания прошлой ночи. — О господи…

— И не говори, — Драко продолжал улыбаться, хотя и сам чувствовал сумасшедшую неловкость. Однако на переосмысление случившегося у него был целый час, так что слизеринец успел морально подготовиться к пробуждению Грейнджер. — Выпей это. Должно помочь.

Гермиона, опустив глаза, приняла из рук юноши фарфоровую чашку с теплой приятно пахнущей жидкостью. Отвар был похож на чай, однако, сделав всего глоток, волшебница почувствовала, как через её тело проходит тепло, освобождая от боли.

— Спасибо, — хрипло поблагодарила она. — Сколько… времени?

— Уже полдень.

Гермиона смешно качнула головой и замолкла. О чем, черт возьми, еще ей нужно было говорить? О погоде? Малфой совершенно точно не сводил с неё взгляда.