Подвалы твоего сердца (СИ)

Волшебница закрыла глаза, когда цепкие пальцы впились в её волосы и потянули их, заставляя запрокинуть голову. Холодная ладонь впечаталась в её шею, а искусанные губы накрыло чужое тепло. Драко целовал её грубо и нетерпеливо, но это все равно было в тысячу раз лучше его холодности. Твердое тело прижималось к ней, и Гермиона слабо скользила пальцами по плечам и груди, в противовес резким движениям губ успокаивая и лаская. Ладонью взъерошив уложенные волосы и несильно сжав их, девушка приподнялась на носочки, неосознанно поддаваясь каждому движению слизеринца. Отвечать на поцелуй почему-то выходило ужасно — слишком уж настойчиво Малфой утверждал свое главенство.

— Драко… — прошептала она, когда юноша отстранился для вдоха. Затуманенный страстью взгляд обратился к ней с недоумением. Слизеринец нахмурился, вылавливая свои мысли по одной из клубка страсти, разворачивающегося в нем. На периферии оставалась догадка о том, что Грейнджер определенно что-то задумала, но размышлять об этом сейчас было бы верхом идиотизма. Малфой ловил каждый момент, пока она была рядом добровольно, ведь подсознание твердило о том, что счастье вряд ли будет длиться долго. Однажды он сам говорил Гермионе, что она, сколько бы ни любила, будет бороться до конца. Теперь верить в это стало сложнее — гриффиндорка жалась к нему, не в силах совладать с собой. Еще несколько секунд — и Малфой забыл бы себя, но её тихий голос разбил все ложные мечтания. Драко знал, что она скажет. Наверняка Грейнджер хотела уговорить его пойти с ней, и, видит Мерлин, если она еще раз так же соблазнительно облизнет губы — он согласится. Но Гермиона молчала и все больше краснела, отводя глаза.

— Говори, — хрипло выдохнул Драко, с нетерпением наблюдая за смущенным порханием её ресниц.

— Поцелуй меня, — Гермиона чувствовала себя полнейшей дурой, потому что так и не смогла сказать прямо того, чего хотела. По мнению гордой гриффиндорки, фраза «сделай это нежно» звучала бы чрезвычайно слащаво и глупо.

— Но я уже… — Драко на секунду растерялся. Последний раз подобное смятение он чувствовал в пятнадцать, когда впервые целовал девчонку.

— Не так, — стыд за такую инфантильность захлестнул девушку с головой. Она ожидала, что на её немую наивную мольбу Драко рассмеется или бросит что-то обидное, однако хотелось — в последний раз — почувствовать его нежность.

И Малфой все понял. Его пальцы, сжимающие копну каштановых кудрей, ослабли, а рука соскользнула с шеи — на бледной коже расцвели пятна. Успокаивающе проведя по ключицам кончиками пальцев, он так осторожно, как только мог, взял её лицо в ладони и склонился, лаская тихим дыханием губы.

— Расслабься, — он примирительно коснулся её лба своим. — Открой рот.

Гермиона послушно разомкнула губы, набрав в легкие побольше воздуха. Все внутри кипело от предвкушения, и последняя мысль, связанная с причиной её пребывания здесь, предательски испарилась из головы. Язык Малфоя медленно и осторожно коснулся нижней губы, и Гермиона, если бы не знала, с кем имеет дело, назвала бы это проявлением робости. Но то, с каким уверенным напором влажный мускул проник в её рот в следующее мгновение, уничтожило последние крохи каких-нибудь мыслей вообще. Драко с удовлетворением заметил, как распрямляются нахмуренные брови, а сжатые на его плечах пальцы обессиленно соскальзывают по груди. Спустя несколько секунд Малфой сделал для себя вывод, что целоваться с Грейнджер, когда она не получает от этого удовольствия — бессмысленно, ведь только в ином случае ему удавалось ощущать приливы столь сильного душевного подъема и дикого возбуждения. Еще час назад Драко думал о том, что будет счастлив, даже если принудит её к близости. Сейчас такие мысли казались смешными и наивными. Пусть Грейнджер была в его комнате и в его руках — воля Драко по-прежнему оставалась зажатой между этих тонких хрупких пальчиков. Её тело слабело с каждым мгновением, и потому Малфой, на секунду разомкнув поцелуй, подхватил девушку на руки и в несколько шагов донес до кровати. Гермиона неловко поежилась, пряча взгляд и пальцами оглаживая вышитые на шелковом покрывале узоры. Припухшие от поцелуя губы саднило, и она провела по ним ладонью, заставляя себя вновь собраться с мыслями, пока Малфой не начал снова действовать.

— Грейнджер, — он, опустившись на колени перед сидящей на постели девушкой, положил ладони на её колени и сжал пальцы. Ладонь слизеринца уверенно скользнула в вырез, и он внимательно проследил за реакцией Гермионы. Она, сначала запрокинув голову и шумно задышав, вдруг вздрогнула и резко посмотрела ему в глаза. Драко усмехнулся, останавливая руку в сантиметрах от подвязки. Хотя почти все здравые мысли и покинули кудрявую голову гриффиндорки, про свою палочку она, очевидно, не забыла. Почувствовав опасность почти на интуитивном уровне, Гермиона выдавила панический вздох. Следовало немедленно отвлечь Малфоя, и тут уж на помощь пришли виденные ею по вине чар развратные сны.