Подвалы твоего сердца (СИ)

— Я так долго хотела встретиться с тобой, — Гермиона уговаривала себя задушить обиду, мгновенно зародившуюся в груди, но та уже просочилась в голос. — Кажется, ты не рад моему присутствию.

Тишина начинала раздражать, и порывистая обида уступила место зарождающейся злости. Сжав зубы и грозно нахмурив брови, Гермиона подошла к койке и остановилась. Широкие плечи Драко медленно опускались и поднимались. Можно было бы подумать, что он задремал, но Гермиона точно знала, что это невозможно.

— Что с тобой, Драко?

Молчание.

— Не собираешься со мной разговаривать?

Малфой сильнее натянул тонкую простыню на лицо, словно пытаясь спрятаться.

— Ты ведешь себя как ребёнок! Что происходит? Хотя бы повернись ко мне, черт возьми!

Разозлившись, Гермиона схватилась за край материи и дернула её на себя. Малфой съежился и сильнее вжался щекой в подушку. Волшебница замерла, почувствовав себя нелепо. Драко по-прежнему не отвечал, и из-за этого атмосфера в помещении начинала казаться враждебной.

— Если ты не хочешь меня видеть, я приду в следующий раз, — сокрушенно прошептала она и медленно отвернулась.

Она не успела сделать и шага, когда прохладные пальцы обхватили её запястье. Сердце пропустило удар, и Гермиона порывисто обернулась. Серые глаза налились тяжелым, плотным серебром. Взгляд казался отсутствующим, но подрагивающие зрачки говорили о том, скольких сил Малфою стоило не отводить глаз. От виска, задевая часть скулы, тянулся к шее бледно-красный шрам. Кожа вокруг него была бледной словно бы от ужаса, и от того ожог казался еще более противоестественным. Прошло еще несколько секунд, и Малфой, хрипло вдохнув, отвернулся, пряча правую сторону лица в тени.

— Не надо, — Гермиона едва слышала себя: голос был чужим и неуправляемым. Накрыв его пальцы ладонью, она медленно опустилась на постель. Драко не шевелился, словно боясь, что его ужасный шрам испугает её, заставит вскочить и убежать.

— Что? — он склонил голову еще ниже.

— Прятаться от меня, — Гермиона закусила губу и положила ладонь на его здоровую щеку. — Болит?

— Уже почти нет, — почувствовав себя свободнее, Драко позволил Грейнджер повернуть его голову.

— Можно? — она подняла слегка подрагивающую ладонь и вопросительно заглянула в его глаза. Ответом послужило неопределенное пожимание плеч. Осторожные пальцы тут же пробежались вдоль шрама. Драко шумно вдохнул и задержал дыхание. Создавалось впечатление, что он терпит какую-то пытку, и Гермиона поспешно опустила руку.

— Я думал, посещения запрещены. До этого в палату приходили только колдомедики и авроры.

— Пришлось использовать некоторые связи, — безрадостно хмыкнула она, не поднимая взгляда. — У нас мало времени.

— Так было всегда, разве нет? — Драко горько усмехнулся, касаясь пальцами её подбородка.

— Все впереди… — Гермиона не понимала, прозвучало ли это как вопрос или утверждение, но Малфой нахмурился. Какое-то время они безмолвно смотрели друг на друга.

— Меня ждет Азкабан, — наконец прошептал он, роняя голову. И, хотя голос был полон смирения, глаза выражали панический страх.

— Нет, нет! — она попыталась выдавить улыбку, но вышло убого. — Они не смогут. Я сделаю все, чтобы…

— Прекрати! — Малфой зажмурился и, набравшись смелости, снова посмотрел в глаза Гермионы. — Хватит. Даже я не могу простить себя за то, что совершил. Что уж говорить о членах Визенгамота?

— Ты снова сдаешься, — неверяще процедила она и приподняла брови в изумлении.

— Брось, Грейнджер! — он хрипло рассмеялся и снова отвернулся, потому что взгляд Гермионы время от времени останавливался на уродующем его лицо ожоге. — Хватит уже тешить себя иллюзиями. Я сто раз говорил тебе, что не стану лучше, чем был. Никогда.

— Но ты уже стал, — Гермиона наклонилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Ты не согласился на клятву и сделал все, что было в твоих силах, ради того, чтобы Протеус не одержал победу. Весь Магический мир… — Гермиона замолчала, когда её пылкую речь прервал его низкий смех.

— Магический мир? — он хмыкнул. — Если бы на кону стоял только он, я бы не задумываясь согласился принять клятву. Мне плевать на Магическую Британию, слышишь? Все, о чем я думал, когда Протеус пытал меня «круциатусом» — ты.

— Я бы все равно умерла, и ты знал это. Было что-то еще… Должно было быть!

— Прекрати выдумывать! — выплюнул Драко.

— Ладно, — она вздохнула. — Тогда зачем ты попросил Протеуса освободить Теодора и Пэнси?

— Тогда это было единственным, что я мог сделать, — Малфой покачал головой. — И я не настолько ненавижу Нотта, чтобы желать ему смерти.

— Вот именно, — Гермиона осторожно взяла его за руку. — Тебе не плевать. Ты заставляешь себя так думать и прячешься от правды, только зачем?

— Нет, нет… — пробормотал Малфой, отстраняясь от неё. — Твои слова не должны снова сбить меня с толку. Я совершил преступление и отвечу за него.

— Пожалуйста, Драко, — она сглотнула, чтобы прогнать противный ком, вставший в горле. — Поверь мне. Разве я не заслужила?

— Вот именно, Грейнджер! — внезапно закричал он, откидывая её руку в сторону. — Ты ничего из этого не заслужила! Ни боли, ни страданий, ни такого как я!