Подвалы твоего сердца (СИ)

— Тише, — Гарри привлек подругу к себе и крепко обнял. Он как никто другой знал, сколько пережила Гермиона после того пожара. Как только магическому обществу стало известно обо всем, что творилось у них под носами практически незаметно, газеты загудели кричащими заголовками. В статьях, зачастую наполненных буйными журналистскими додумками, Гермиона представлялась в различном свете. Кто-то считал её жертвой, кто-то — заблудшей душой или соучастницей. В любом случае, эти толки давили со всех сторон и не давали спокойно вдохнуть. Они практически сводили с ума, и, если бы не активная деятельность, Гермиона уже давно могла бы занять палату в Мунго. Каждый день она была занята тем, что бегала от кабинета к кабинету в надежде убедить органы Магического правосудия в том, что Драко заслуживает если не оправдания, то хотя бы смягчения приговора. Это давало силы продолжать вставать по утрам. Но теперь, когда последняя надежда на спасение испарилась, что-то внутри надорвалось, и отчаяние хлынуло по венам.

— Все будет хорошо, — повторил Гарри, поглаживая подругу по голове. — Они нашли человека, чьи показания можно считать действительными. Теодор Нотт будет свидетелем защиты.

— Теодор? — Гермиона испуганно замерла, вспомнив ту враждебность, которую Нотт испытывал к Драко. — Но ведь он многого не видел. Он не может…

— Это все, на что мы можем рассчитывать, — с сожалением прошептал Гарри.

— Ты так просто говоришь об этом! — Гермиона вырвалась и вздернула подбородок. — Мне больно думать о том, что я не смогу защитить его! Так как ты можешь так беззаботно говорить, что я ничего, совсем ничего не могу сделать, чтобы помочь Малфою?!

— Мне сложно понять это! — не выдержал Гарри, сжимая кулаки. — Ты ничего нам не говорила, совсем ничего! А потом просто исчезла, испарилась! Думаешь, нам было просто? Я, Рон, Джинни… Да все вокруг были чертовски напуганы! Мы с ума сходили, потому что не знали, где тебя искать. Никаких следов, никаких зацепок…

— Гарри… — предостерегающе зашипела Джинни, хватая его за запястье.

— Нет! — строго отчеканил он, поворачивая голову к своей девушке. — Недомолвки между нами всеми привели к катастрофе, так что я больше не собираюсь молчать, — и снова обратился к Гермионе:

— Почему ты ничего не сказала нам? Когда начала сближаться с Малфоем, когда влезла в дела Пожирателей… Ты даже не предупредила нас, прежде чем броситься вслед за ним!

— Я не могла… — схватившись за голову, процедила Гермиона. — Вы все перенесли так много боли! Я ничего не говорила, потому что не хотела тревожить. А потом все завертелось, и я уже не знала, как мне сказать о происходящем. Это слишком сложно…

— Мы столько пережили вместе, — Гарри укоряюще взглянул на неё. — А ты так и не поняла, сколько значишь для нас.

— Я не хотела подвергать вас опасности, — покачала головой Гермиона. Нервы были на пределе, а потому в уголках глаз тут же начали скапливаться слезы. — Я не хотела…

— Знаю, — внезапно смягчился Гарри и бросился к ней, снова сгребая в объятия. — Все, все… Ты больше не одна. Только пообещай, что больше никогда не будешь скрывать от нас такие важные вещи.

— Ладно, — шмыгнув носом, прошептала Гермиона. — Обещаю. Простите меня.

— Мы должны просить прощения в первую очередь, — сбоку на неё навалилась Джинни, и эти объятия были настолько теплыми и надежными, что сердце Гермионы впервые за долгое время перестало болезненно ныть.

***

Гермиона ворвалась в камеру ожидания всего за полчаса до начала судебного заседания. Она выглядела значительно лучше: поддержка друзей и неплохие прогнозы на будущее заседание укрепили в ней стержень уверенности. И, так как внутреннее состояние зачастую выражалось во внешних признаках, Гермиона казалась свежей и отдохнувшей. По крайней мере, с лица пропали тени худобы и подглазины, а губы наконец не были вытянуты в белесую напряженную линию.

— Как тебя пустили? — Драко поднял на неё покрасневшие от недосыпа глаза и криво усмехнулся. Он выглядел почти так же, как и в прежние времена — педантично собранно и аккуратно, но только внимательный глаз мог различить некоторые важные детали: уголки его губ были слегка опущены, а плечи неестественно напряжены. Малфой выглядел так, будто собирался на битву, и в какой-то степени это было правдой.

— Гарри похлопотал.

— Поттер? — Драко пытался выглядеть надменно, но Гермиона чувствовала, как колеблется его голос. — Не ожидал от него такого участия.

— Не обольщайся, он сделал это не для тебя, — Гермиона окинула взглядом тесную комнатушку, в которой Драко находился уже два дня. Здесь не было никаких удобств кроме узкой койки и стола с двумя стульями — для допросов. Со всех сторон давили стены грязного серого цвета, а потолок казался таким низким, что Гермиона едва смогла подавить порыв коснуться его пальцами.

— Я глубоко оскорблен, — фыркнул он, закатив глаза. — Присаживайся.