Подвиг «Алмаза»

Делегатам разъясняли, что если гайдамаки не будут сражаться против рабочих, то с радой можно быстро покончить. Возвращаясь в свой курень, они на прощанье просили еще прислать к ним «хлопця з заводу».

Николай Матяш

Осенью 1917 года из Петрограда в Одессу прибыл революционер-профессионал Григорий Филиппович Скобло с заданием вести разъяснительную работу среди воинских частей. Служил он в Порт-Артуре, за «политическую неблагонадежность» был отправлен в железнодорожный батальон, стоявший на русско-китайской границе. В 1905 году за участие в вооруженном восстании Скобло приговорили к 12 годам каторжных работ, которые были заменены ссылкой. Незадолго до начала первой мировой войны по болезни он был освобожден, а в последний год войны мобилизован в железнодорожный батальон на Северной дороге. Участвовал в работе II Всероссийского съезда Советов.

В гайдамацкие казармы Скобло ходил сам.

— Чого треба? — вопросом встречал его дежурный по куреню.

— Хочу розповісти хлопцям, як був я в Центральній раді у Киеві.

— Більшовик?

— Ні! Чого б це більшовик ходив у Центральну раду?

— Добре, ідіть.

Вокруг пришедшего быстро собирались солдаты. Начиналась беседа.

— Приїав я, хлопці, до Киева і думаю: піду подивлюсь, яка така Центральна рада. Іду вулицями, питаю, де туточки міститься Центральна рада? Мені показали будинок. Зайшов я в одну кімнату, у другу, в третю... Мабуть, хлопці, двадцять кімнат обійшов. І всюди сидять пани, офіцери. Ніде немае нашого брата — фронтовика, робітника, селянина. Іду і гадаю: для чого нам така рада? Такій раді ми не раді. Нам давай таку раду, щоб в ній були робітники, селяни, фронтовики...

И повторялась почти такая же сцена, как и с Матяшом. Одни горячо поддерживали агитатора, другие — угрожали расправой. Но слова большевика не пропадали даром.

В окрестностях Одессы, в селе Усатово был расквартирован 12-й Ахтырский гусарский полк. Входил он в кавалерийскую дивизию, которой в войну командовал барон фон Маннергейм. [20] На фронте он не щадил ни солдат, ни лошадей, бросал полк в конные атаки на немецкие пехотные части и на проволочные заграждения.

— Людского навоза у меня хватит, а господ офицеров очень жаль,— эти слова, сказанные им о солдатах после одного кровопролитного сражения, стали известны всему Ахтырскому полку.

В двадцатых числах октября 1917 года сильно потрепанный полк прибыл в Одессу. Среди ахтырцев было много украинцев, поэтому Центральная рада намеревалась включить полк в состав своих войск для борьбы с Советами. Однако большевики Одессы сразу же установили тесную связь с ахтырцами, У них побывали В. Юдовский, А. Трофимов, М. Чижиков, П. Кондренко, А. Кривошеев, М. Томас и другие работники большевистской организации.

Григорий Скобло

Ахтырский гусарский полк — старейший полк русской армии, имел богатые боевые традиции. В 1757 году он участвовал в походе против войск Фридриха Великого, в 1770 году — штурмовал крепость Измаил, захватив 20 пушек и до четырех тысяч пленных. В бою под Бородино Ахтырский полк сражался «с отличною храбростью». В журнале военных действий главной квартиры фельдмаршала М. И. Кутузова за 1812 год неоднократно отмечались подвиги партизанского отряда ахтырских гусар, которым командовал русский поэт и военный писатель, герой Отечественной войны подполковник Денис Васильевич Давыдов.

Об этих боевых традициях напомнил ахтырцам В. Г. Юдовский во время встречи с ними 24 октября. Юдовский узнал, что только небольшая часть гусар поддерживает командира полка полковника Гирича. «Мы первыми пойдем на баррикады против гайдамаков»,— заверили ахтырцы Одесский комитет большевиков.

— Когда нам объяснили, чего добиваются большевики, мы вспомнили слова барона Маннергейма и решили пойти за большевиками,— рассказывал ахтырский гусар Степан Долгий большевистским агитаторам.

Вскоре после выступления Юдовского в полк приехал лидер одесских меньшевиков профессор Сухов. На митинге Сухов, хорошо усвоивший ораторские приемы, говорил ахтырцам о революции и социализме, но сквозь шелуху громких фраз довольно явственно проглядывала физиономия самодовольного буржуа. Это впечатление усиливалось внешним видом оратора — сытого, холеного, одетого в добротное пальто.

— Мы еще не научились как следует делать буржуазную революцию,— твердил Сухов,— а большевики зовут нас к пролетарской революции. В стране отсталой и экономически обессиленной ввести социализм невозможно. Все надо делать постепенно, последовательно. Все придет в свое время.

Кто-то из гусар бросил реплику:

— Если бы у меня была хорошая шуба и вкусный обед, я бы, пожалуй, тоже подождал.

Реплика была встречена одобрением. Но оратор не оказался новичком в таких делах, он продолжал критиковать большевиков за то, что они выступают против продолжения войны, которая якобы должна «спасти страну от разрухи и хаоса».

— Вот вы, товарищ, сказали здесь о шубе и вкусном обеде,— обратился Сухов к солдату, бросившему реплику.— Победоносно закончим войну — будет и шуба, и обед. А ведь многие вместо того, чтобы добиваться победы, бросили окопы...