Подвиг начинался в апреле

К сожалению, до сих пор не удалось найти свидетелей этого подвига, до сих пор не удалось отыскать людей, лично знавших этих двух девушек, не удалось пока обнаружить и каких-либо документов, указывающих хотя бы на то, откуда прибыли в Москву Зоя Евдокимова и Шура Окорочкова.

Пока известно лишь то, что Зоя Евдокимова и Шура Окорочкова были бойцами 2-й аэростатной дивизии.

В ту же ночь, в расположении той же 2-й дивизии, спасла свой уже начавший переворачиваться аэростат комсомолка из Среднеуральска Таня Попова — помощник моториста на посту, расположенном по Дмитровскому шоссе[14].

Невьянскую комсомолку Тоню Старостину, служившую в районе Волоколамского шоссе, сентябрьская буря застала в пути. Вместе с другими девушками Тоня вела на свой пост полный водорода газгольдер. Химический завод находился далеко от поста — в 25 километрах. И поэтому с газом девушки обычно возвращались поздно — им приходилось вышагивать по 50 километров в день.

Шквал захватил аэростатчиц на мосту через канал Москва — Волга. Некуда было спрятаться, негде было укрыться. Громадный газгольдер неистово рвался из рук.

Но девушки все же не растерялись. Каждая из них покруче намотала канат на руку, а другой рукой ухватилась за перила моста.

Почти целый час девчата простояли так неподвижно — распятые на мосту, под холодным ливнем, с громадным, непослушным газгольдером. У Тони, как и у ее подруг, все тело захолодело, застыло.

Потом шквал ушел в сторону. И девушки, промокшие до нитки, привели газгольдер на аэростатный пост.

На том же Волоколамском шоссе, в ту же ночь с 23 на 24 сентября, отличилась землячка Тони Старостиной невьянская комсомолка Лида Боликова. Она командовала постом, на котором были два аэростата, расположенных среди высоких деревьев в парке санатория. В 11 часов вечера один из ее аэростатов был сорван ветром. Закрепить его заново никак не удавалось. И Лида Боликова, вместе со всем своим расчетом, провисела на стропах этого аэростата, пока не кончился шторм, до 6 часов утра. Девушки висели под проливным холодным дождем, растеряв в темноте рукавицы и пилотки. Вокруг с треском падали старые деревья. Они завалили вход в землянку и чуть не придавили самих аэростатчиц вместе с аэростатом. Но никто не ушел с бивака, никто не отпустил строп аэростата. Он был спасен.

На другой день на пост позвонили и поздравили Лиду Боликову с наградой. 10 октября ей была вручена медаль «За отвагу».

В ту же штормовую ночь на берегу Москвы-реки, на юго-восточной окраине столицы, резкий порыв ветра как ножом разрезал все тросы, крепившие к земле один из аэростатов. Случилось это на том посту, где служила свердловчанка Клава Михайлова, боец 1-й аэростатной дивизии.

Оборвавшийся аэростат унес с бивака двух девушек. Одна, свердловчанка Аля Гавриленко, упала сразу же. Другая, Клава Михайлова, удерживалась на аэростате дольше и в конце концов спасла его, не дав ему улететь далеко. Однако и Клаву аэростат сбросил в ближнее болото.

Обе девушки попали в госпиталь. И до сего дня последствия той страшной бури напоминают о себе двум бывшим аэростатчицам.

Клаве Михайловой через год пришлось еще раз «искупаться» в том же болоте. Правда, уже не одной, а с тремя подругами.

Случилось это в сорок четвертом. Девушки вели по берегу Москвы-реки полный водорода газгольдер. И вдруг сильный порыв ветра ударил с реки и потащил газгольдер в болото.

Выпускать из рук канаты девушки не хотели, да и не имели права. Они удерживали их всеми силами. Но гонимый ветром газгольдер был сильнее и все-таки затащил их в трясину. Однако этот же газгольдер и не позволил им утонуть в болоте. Выбраться из болота помогли проходившие по дороге бойцы.

До этих двух бурь — апрельской и сентябрьской — многие считали аэростатную службу сравнительно безопасной. Потом она такой уже не считалась.

Одна из уральских комсомолок, служившая и в пулеметных и в аэростатных частях, тагильчанка Надежда Васильевна Лешевская (Пелевина) говорит, что аэростатная служба была намного тяжелее пулеметной.

А ведь и в пулеметных войсках Наде Пелевиной достались нелегкие участки. Она защищала «горячие» аэродромы, прикрывала своими пулеметами станцию прифронтового Ржева. У нее есть с чем сравнивать…

Бури и грозы всегда были очень опасны для аэростатчиков. Даже если и были эти бури обычными, а не из ряда вон выходящими, как в 1943 году.

Студентка Уральского индустриального института Рита Боброва, уходившая в армию в колонне добровольцев Кировского района Свердловска, служила на аэростатных постах в Марьиной роще, в парке ЦДСА, а затем командовала постом, расположенным близ Ржевского (ныне Рижского) вокзала.

Летом 1944 года на ее пост поступила команда выбрать (спустить) аэростаты раньше времени. Надвигалась гроза. Стоя на лебедке, Рита командовала спуском и, когда аэростат уже был близко от земли, ухватилась за носовой причал.

И в это время в аэростат ударил штормовой порыв ветра. Риту Боброву подняло до высоты третьего этажа, девушка потеряла сознание и оборвалась.