Подвиг патриарха

После Академии Василий Иванович Беллавин возвратился во Псков, в свою семинарию. Неожиданно город узнал, что молодой преподаватель - ему шёл двадцать шестой год - подал прошение о принятии монашества. Народу при пострижении в семинарской церкви было так много, что опасались, выдержат ли полы - делали подпорки в нижнем этаже. Постриг был совершён в честь святителя Тихона Задонского, прославленного русского святого, с именем которого в нашем монашестве связано утверждение особого направления духовной жизни - старчества.

На 33 году Белавин стал епископом, а через год получил в управление огромную далёкую епархию с многонациональной паствой (русские, украинцы, сербы, греки, алеуты, эскимосы...) - Алеутско-Аляскинскую, по его прошению она стала именоваться Алеутской и Северо-Американской. Богослужение совершалось здесь на нескольких языках сразу. Молодой архиерей много сделал в этом краю для распространения православия. Он постоянно ездил на Аляску, на Алеутские острова, в Канаду, по Соединённым Штатам (кафедра находилась в Сан-Франциско). В 1901 году освятил начало строительства Свято-Николаевского собора - такая церемония состоялась в Нью-Йорке впервые. Были освящены храмы в Бруклине, Чикаго; в Пенсильванин - Свято-Тихоновский монастырь; миссионерская школа в Миннеаполисе стала семинарией... С православной Церковью в эти годы воссоединилось много униатов (многие православные приходы, возникшие в восточных штатах, были из бывших униатов). Открылся дом для бесплатного приюта бедных переселенцев из России. Американцы избрали архиепископа Тихона (он получил этот сан в 1905 году) почётным гражданином Соединённых Штатов.

В 1907 году владыка вернулся в Россию и возглавил Ярославскую епархию, одновременно был главой местного отделения Союза русского народа. Здесь тоже полюбили доступного, разумного, ласкового архипастыря и расставались с ним в 1913 году как с почётным гражданином Ярославля.

Затем - служба в Вильно, война, а 23 июня 1917 года владыка избран главой Московской кафедры, 13 августа возведён в сан митрополита. «Испытанная твёрдость воли и высокий такт» - так писали о нём в те дни.

В труднейшее для страны время, 15 августа 1917 года, в день Успения Божией Матери, в Успенском соборе Московского кремля открылся Всероссийский поместный собор Русской православной церкви. На нём была представлена вся Россия, собрались посланцы всех её епархий: архиереи, священники, простые крестьяне. Сразу встал главный вопрос: о восстановлении патриаршества, пресёкшегося в 1700 году. Один из крестьян сказал:

- У нас нет больше царя, нет отца, которого мы бы любили, Синод любить невозможно, а потому мы, крестьяне, хотим Патриарха.

Неожиданным было избрание председателя собора. «Подавляющее большинство остановило своё внимание не на звёздах первой величины в иерархии, каковыми были Антоний Харьковский и Арсений Новгородский, - вспоминал министр исповеданий Временного правительства (позднее - профессор Парижского православного богословского института) А. В. Карташев, - а на скромном, добродушном, не учёном и не гордом, а сияющем русской народной простотой и смирением, новом митрополите Московском Тихоне. Ему сразу же было дано эффектное большинство 407 голосов из 432 присутствовавших на заседании...

Собор в заседании 4 ноября принял церемониал избрания и наречения патриарха и решил, не откладывая, исполнить его на следующий же день, 5 ноября. К сожалению, Успенский собор в Кремле, где, по старомосковской традиции, должна была бы совершаться церемония, был недоступен. А потому торжество назначено было в храме Христа Спасителя. Но, для связи со старомосковскими святынями, сюда, не без больших препятствий, привезена была из Успенского кремлёвского собора древняя чудотворная Владимирская икона Богоматери. Газет уже не существовало. Известить нормально запуганное население о происходящем не было возможности. Поэтому все члены Собора старались передать извещение отдельным приходским священникам, а те в храме осведомляли богомольцев. 5-го ноября торжество состоялось. Литургию совершал митрополит Киевский Владимир. Перед началом её он, при особых соборных свидетелях, вписал имена трёх избранных кандидатов на патриаршество на три жребия, вложил их в специальный ковчежец, перевязал его лентой и, запечатав, поставил пред иконой Владимирской Божией Матери...

Роль жребия в избрании епископов, завещанная нам Византией, особенно широко практиковалась в Древней Руси, в Новгороде и в Москве, при поставлении патриархов...»