Подвиг патриарха

«Все с трепетом ждали, кого Господь назовёт... - вспоминал об этом событии митрополит Евлогий. - По окончании молебна митрополит Владимир подошёл к аналою, взял ларец, благословил им народ, разорвал шнур, которым ларец был перевязан, и снял печати. Из алтаря вышел глубокий старец - иеросхимонах Алексий, затворник Зосимовой пустыни (неподалёку от Троице-Сергиевой лавры), ради церковного послушания участвовавший в соборе. Он трижды перекрестился и, не глядя, вынул из ларца записку. Митрополит Владимир внятно прочёл: «Тихон, митрополит Московский». Словно электрическая искра пробежала по молящимся... Раздался возглас митрополита: «Аксиос!» («достоин!», греч.), который потонул в единодушном «Аксиос!.. Аксиос!..» духовенства и народа. Хор вместе с молящимися запел «Тебе, Бога, хвалим...». У многих на глазах были слёзы. Чувствовалось, что избрание патриарха для всех радость обретения, в дни русской смуты, заступника, предстателя и молитвенника за русский народ... Всем хотелось верить, что с патриархом раздоры как-то изживутся...

Когда мы расходились и надевали шубы, протопросвитер Шавельский сказал: «Вижу, Господом Церковь наша не оставлена...»

В день введения во храм Пресвятой Богородицы в Успенском соборе Кремля состоялась торжественная интронизация нового патриарха. В древнем патриаршем соборе сохранился и патриарший трон на горнем месте, на который никто не садился 217 лет, и особое патриаршее место. Добыли из богатой патриаршей ризницы жезл митрополита Петра, который в XIV веке перевёл нашу церковную кафедру в Москву, белый клобук и мантию патриарха Никона. Из всех московских церквей крёстные ходы стекались на Красную площадь и в Кремль, где мощно гудел колокол Ивана Великого.

В тот день патриарх с крёстным ходом обошёл вокруг Кремля, окропляя его святой водой. Солдаты новой власти вели себя развязно, курили при крёстном ходе. Но вот показался патриарх - и они скинули шапки и протянули ему руки для благословления.

...У Бога - Свой счёт. Духовное зрение видит происходящее иначе, чем обычный наш взгляд. То, что на первый взгляд кажется гибелью, катастрофой, историческим тупиком, исполнено глубочайшего спасительного смысла, всё устремлено в будущее, в очищение, оздоровление.

Именно так видел патриарх происходящее в нашей стране прямо тогда, в те дни, как никто ощущая весь трагизм событий.

«Лишь немногие лица в Церкви столь трагичны в своей земной судьбе и в то же время столь явно отмечены особым помазанием божественного избранничества... - писал о нём протоиерей Сергий Булгаков. - При начале нового высшего церковного управления в 1918 году, в то время, когда патриарх и все члены Собора были в большой опасности за свою жизнь, он открыл первое заседание словами: «Мы живём в радостное время - мы видим осуществление идей соборности...»»

«Соборность, понимаемая как благодатное единство иерархического, личного и общественного начал, всегда была одной из самых излюбленных идей русского религиозного сознания.

Поместный Собор 1917-1918 гг., на котором избранные члены Русской церкви пережили минуты такого благодатного единения, ещё более увеличил религиозную жажду утверждения этого начала как нормы церковной жизни», - писал Лев Регельсон в своей книге «Трагедия Русской Церкви. 1917-1945» (Париж, 1977).

Когда в стране разразилась страшная братоубийственная война, когда на Церковь обрушились гонения, которых не знало ни татарское иго, ни любое иностранное нашествие, патриарх возвестил:

«Господь не перестаёт являть милости Свои Православной русской церкви. Он дал ей испытать себя и проверить свою преданность Христу и Его заветам не во дни только внешнего её благополучия, а и во дни гонений. День от дня прилагаются ей новые испытания. День от дня всё ярче сияет её венец. Многажды беспощадно опускается на её, озарённый смирением, лик бич от враждебной Христу руки и клеветнические уста поносят её безустными хулами, а она, по-апостольски - в тщету вменяет горечь своих страданий, вводит в сонм небожителей новых мучеников и находит утеху для себя в благословении своего небесного Жениха: Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь... (Мф. V, 11-12).»

В первый день 1918 года, когда в храме Христа Спасителя был отслужен новогодний молебен, он предсказал:

«Вся эта разруха и недостатки оттого, что без Бога строится ныне Русское государство... Церковь осуждает такое строительство, и мы решительно предупреждаем, что успеха у нас не будет никакого до тех пор, пока не вспомним о Боге.»

Пророческое слово патриарха было сказано и о Брестском мире, как только он был заключен:

«Этот мир, подписанный от имени русского народа, не приведёт к братскому сожительству народов. В нем нет залогов успокоения и примирения, в нём посеяны семена злобы и человеконенавистничества. В нём зародыши новых войн и зол для всего человечества.»