Подвиг по расчету

— Все, — выдохнул Дилан и тоскливо покосился на дверь этой пустой и безликой комнаты, на тонированное стекло и отполированную поверхность стола.

— Я не должен был ее бить, — виновато добавил он. — Но я вдруг понял, понимаете? Я все понял. Просто осенило. Она, агентство, Москва…

Деррик только сочувственно кивнул.

Когда он приступил к разговору с Наташей, за ее показной уверенностью чувствовался неприкрытый страх.

— Он сам мне говорил про свою жену! — уверенно говорила она, глядя Дэнсону прямо в глаза. — Я же все уже рассказала вашему коллеге! Он алкоголик, не помнит ничего. Бывало, напьется и твердит: вот, мне бывшая названивала так, что замучила уже своей ревностью, и ты начинаешь так же звонить. Я понимала, что он это не любит, тут же переставала его тревожить, занималась своими делами. Гуляла, да. Но я ему не изменяла! Просто уходила развлечься — а что было делать? У вас здесь, в Америке, все вкалывают до ночи, никакой жизни нет.

Она опустила голову. Подбитый глаз, ссадины на плече, кровоподтеки около рта, размазанная тушь, спутанные каштановые волосы. Наташу слегка трясло, и в ее словах чувствовалось именно то слепое упрямство, которое чаще всего было результатом страха: отрицать все!

— Имя его бывшей помните? — бесстрастно спросил Деррик.

— Нет, — чуть удивленно ответила Наталья. — Может, он и называл его, только когда мы с ним еще встречались, и больше не упоминал.

— В последние годы просто говорил: «моя бывшая»?

— Да, именно так.

— Ясно. И вы с ней никогда не встречались? Не пытались ее найти?

— Нет, а зачем?

— Я должен был спросить.

— В агентстве мне ни слова про нее не говорили, — еще раз заверила его девушка. — Ну вы же видите, Дилан совсем спился. Он уже ничего не соображает, он сам не помнит, что говорит и делает, когда выпьет. А теперь у него паранойя началась. И в чем вообще дело? — вдруг вскинулась она. — Он меня избил, и вы меня же терзаете! Да он что угодно скажет теперь в свое оправдание! Он же преступник, неужели непонятно?

— Поверьте, это как раз очень понятно, — заверил ее Деррик. — Никто не отрицает, что, избив вас, он нарушил закон.

Наташа с сомнением посмотрела на него. Деррик вздохнул. Он понимал, что данных для начала настоящего расследования у него нет. Слова не совсем трезвого человека о том, что его нынешняя жена знает что-то про отношения с бывшей, были недостаточны для обвинений в шпионаже. Наташа была права: того, что Дилан не говорил ей этого в очередном пьяном бреду, доказать было невозможно. И все же Дэнсон был уверен: МакГауэр действительно не рассказывал Наталье о Нэнси. Во-первых, в разговоре он всегда называл прежнюю жену по имени, и наверняка делал это всегда, особенно выпив. Во-вторых, Дилан, вопреки заверениям Наташи, довольно точно помнил, что делал и говорил, будучи пьяным.

Деррик слукавил: Наташа не говорила, что супруг напал на нее сразу. Он придумал этот провокационный вопрос сам, и, выслушав ответ, убедился, что он дословно совпадает с показаниями самой потерпевшей. К тому же, если бы Дилан был обычным параноиком, он наверняка наговорил бы массу вещей о том, как русская жена отслеживала каждый его шаг, рылась в личных вещах и ночами в постели занималась исключительно шпионажем. Однако ничего такого он не сказал, и потому, вопреки непрезентабельному виду Дилана, Деррик был почти уверен, что тот не лгал.

Однако кое-что все же не укладывалось в эту заманчивую схему. Наташа меньше всего походила на русскую шпионку. Скорее, она производила впечатление не очень умной, довольно вульгарной девушки: хваткой, не чуждой житейской хитрости, упрямой, нагловатой, умеющей иногда неплохо играть роль. Но в ее игре не было профессионализма и холодной утонченности, свойственной настоящим разведчикам. Она лгала слишком эмоционально, слишком наиграно, не сумев при этом скрыть страх, как типичная уличенная в измене женщина, а не тренированный шпион.

В любом случае, место работы Дилана требовало принятия каких-то мер, первой из которых мог стать разговор с его коллегой, Ральфом Хиггинсом. Также следовало навестить Нэнси МакГауэр и узнать у нее, не встречалась ли с ней тайком новая жена Дилана. К тому же не мешало бы навести справки про психолога Кристи Уоррен и узнать, известно ли Федору что-то об агентстве «Незнакомка». Вполне возможно, что полученная им зацепка была пустой тратой времени, и могла не привести никуда, кроме очевидного тупика, однако что-то в этой истории не давало ему покоя.

Глава 3