Подвиг продолжается

Иногда, правда, было и по-другому. Долгое время разыскивала Карева мать, сестер и братьев Валентина Васильевича Корнева. И когда, наконец, добилась успеха, сотрудники паспортного отдела на свои деньги отправили телеграмму с радостной вестью в город, где служил Валентин. Кстати, можно было бы послать официальное сообщение в установленном порядке, но Карева и ее коллеги хорошо понимали, с каким нетерпением ждет солдат этой весточки. Получив отпуск, Валентин съездил домой, а на обратном пути заехал в Волгоград.

Он благодарил всех за помощь, рассказывал о встрече, но чувствовалось, что парня неотвязно мучает какая-то мысль.

— Что случилось, Валентин? — в упор спросила Карева.

Солдат замялся и вдруг заговорил горячо и обиженно.

— Оказывается, мать меня нарочно бросила на вокзале, а я-то думал — потеряла... И найти ей меня нетрудно было. Ведь знала же, где я остался. Обратилась бы в милицию, сразу бы нашли. А вам вон сколько мучиться пришлось.

Поставьте себя на место Людмилы Алексеевны. Что бы сказали вы расстроенному парню? Какие бы нашли слова? Да и в ее служебные обязанности это не входит. Людмила Алексеевна не любит рассказывать, о чем говорила она тогда расстроенному солдату. Ведь, положа руку на сердце, подобная ситуация не нуждалась в комментариях. И так все ясно. Но солдат ушел из милиции окрыленным. Может, все-таки существует «ложь во спасение»?

Мы сидим в тесной комнатке за столом, заваленном бумагами. Людмила Алексеевна медленно, одним пальцем выстукивает на машинке очередной запрос.

— Новую технику осваиваю, — смущенно улыбается она, — раньше-то все от руки приходилось писать.

— Трудно вам одной?

— Что вы? — удивляется Карева. — Мне ведь весь отдел помогает. Майор Баранов Василий Васильевич, Урядова Анастасия Ивановна да и другие. Дело это для нас всех общее.

Стучит машинка, входят и выходят люди. Идет в отделе обычная будничная работа. Возможно, скоро Людмила Алексеевна поставит в шкаф папку с очередным законченным делом, и, может быть, в Волгограде или в любом другом городе произойдет еще одна счастливая встреча после долгой разлуки. И снова будет получать она письма со словами искренней благодарности и уважения.

Обычные канцелярские папки, заполненные сугубо официальными документами. И в каждой папке чья-нибудь нелегкая судьба, в каждой папке труд Людмилы Алексеевны Каревой. Труд, который нельзя оценить ни зарплатой, ни затраченными силами и временем.

Труд, у которого совсем иная мерка.

В. ГУЛЯЕВ ПО СЛЕДАМ ЧУЖОГО ГОРЯ Повесть

Когда ничего не ясно

Только постоянно общаясь с разными людьми, Алексей Русов выработал в себе привычку пристально просматриваться к собеседнику. Даже человека, с которым ему приходится встречаться ежедневно, Алексей ощупывает внимательным взглядом, будто отыскивает в нем что-то новое, незнакомое.

Вот и сейчас сидит он поодаль от стола и, плотно сжав губы, чтобы не усмехаться, смотрит на начальника горотдела. Замечает про себя: «Ну и тумба!»

Подполковник Миленький и в самом деле похож на тумбу: плечистый, с могучей шеей, как будто выточен из камня. Под ежик остриженная голова с крутым лбом неподвижно покоится между погон. Только маленькие глазки так и бегают по страницам дела.

«Ох и силища! Ему бы штангу выжимать!» — с уважением и усмешкой думает Алексей.

По мнению Русова, подполковник — умнейший человек и давно мог бы выйти в большие начальники, если бы ему добавить немного красноречия, хотя бы часть того, сколько у прокурора.

Кстати, городской прокурор Аркадий Степанович сидит тут же, у приставного столика. Бросив на него взгляд, Алексей невольно улыбается. Сидит прокурор скривившись, одно плечо выше другого, шею вытянул над столом так, что голова оказалась далеко впереди туловища. Он быстро пишет что-то убористым почерком и пошевеливает толстыми губами.

Они знакомы давно. Аркадий Степанович добродушен не по-прокурорски, всегда готов пофилософствовать, потолковать о том, о сем, хороший семьянин, любит природу, даже, говорят, этюды пишет в свободное время. Курит только папиросы с фильтром — здоровье бережет.

Алексей нетерпеливо повернулся на стуле, закинул ногу на ногу. На его молодом лобастом лице отразилась досада.

«И чего молчат? — думает он. — А вызывали срочно».

Кроме начальника и прокурора, в кабинете около двери сидит пожилая женщина. Маленькая, худенькая, повязанная по-старушечьи сереньким платочком, она жадно, именно жадно, как показалось Алексею, смотрит то на начальника, то на прокурора, будто они вот-вот сотворят какое-то чудо.

— Значит, поручим Алексею, — заговорил прокурор, откидываясь на стуле и почему-то называя Русова по имени, хотя к своим подчиненным всегда обращается по фамилиям. — Он опытный работник, ему и карты б руки.

«Опытный, да не очень», — мысленно возразил Алексей.