Подвиг "тринадцатой". Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

Словом, спуски на «Густлоф» в 1956-м, 1958-м и в последующие годы не подтвердили версию о том, что Янтарная комната находится на лайнере, но в то же время и не перечеркнули ее окончательно. Есть еще много сомнений и уточнений по поводу предположения о вывезенном на «Густлофе» сокровище. Будущее покажет, насколько оно оправдано.

А теперь, когда я изложил, сославшись на источники, это довольно неожиданное предположение, могу со спокойной совестью продолжать рассказ о боевом походе «тринадцатой», о новой победе экипажа.

Справедливости ради я должен сообщить читателям, что так называемая «морская» версия о местонахождении Янтарной комнаты не ограничивается только «Вильгельмом Густлофом». В поле зрения исследователей попали и другие немецкие суда, выходившие в первые месяцы 1945 года из Пиллау и Данцига.

Вот, например, транспорт «Варнемюнде», водоизмещением 8 тысяч тонн, вышедший из Пиллау 20 января. Вез он не только «двигатели для подводных лодок-малюток», как указано в судовых документах, но и «неизвестный груз в тяжелых ящиках, стандартных, одного размера». Этот транспорт был потоплен 21 января в сорока милях к северу от косы Фриш-Нерунг…

Представляет определенный интерес и транспорт «Х-29», водоизмещением 11 тысяч тонн, вышедший из Пиллау 12 февраля. Он был потоплен советскими самолетами на следующий день. В сообщении об этом событии на море немцы отмечали: «… военным патрулем пиллауского оборонительного района подобран человек, назвавшийся мотористом транспорта „Х-29“, потопленного русскими самолетами — топмачтовиками. Он заявил, что в трюмах транспорта находилось имущество газеты „Кенигсбергише альгемайне цайтунг“, книжного издательства „Грефе“… а также несколько десятков длинных плоских ящиков, которые были помещены в отдельный отсек…»

А почему не присмотреться к еще одному факту — крупный лайнер «Роберт Лей», водоизмещением 37 тысяч тонн, вышедший из Пиллау с каким-то очень ценным грузом, благополучно прибывший в порт Бремерхафен и там накрытый бомбами английской авиации? Что он вез — до сих пор загадка. Может быть, Янтарную комнату?

Хотя для меня, к примеру, как для автора исследования о «Густлофе», предпочтительнее версия о «Вильгельме Густлофе». Правда, она борется с общечеловеческой жалостью по поводу утраты такого сокровища. Уж лучше бы Янтарная комната не погибла!

В любом случае — прав я или не прав — я не мог не рассказать о встрече с польскими журналистами, о разговоре с ними, о статье в «Бандере» и многочисленных «морских» версиях.

Глава 9. Еще об одной выдающейся победе «тринадцатой» в январско-февральском боевом походе

«… Беру в руки исторический журнал нашей подводной лодки, — написал мне в одном из очередных писем бывший инженер-механик лодки Яков Спиридонович Коваленко, — читаю лаконичные записи (подробно записывать нам тогда было некогда) и вспоминаю все, что происходило с нами от записи 30 января до второй подобной записи, сделанной через десяток дней… Напряженное это было время. Нужно было прежде всего осмотреться и разобраться с неисправностями…»

— Да, так оно и происходило, — единодушно подтвердили члены экипажа Поспелов и Масенков, Павлятенко и Абалихин, Пихур и Булаевский. — Как только окончательно оторвались от преследования, сразу же всплыли в надводное положение, чтобы подзарядить аккумуляторную батарею и пополнить запасы воздуха высокого давления…

Занимались этим мичман Василий Иванович Поспелов, старшины и матросы Василий Пархоменко, Федор Данилов, другие моряки…

А тем временем в носовом отсеке возле торпедных аппаратов накоротке собрались торпедисты мичман Василий Федорович Осипов и Владимир Курочкин, герои дня — сигнальщик Анатолий Виноградов и гидроакустик Иван Шнапцев, моряки других боевых частей. Разговор зашел о том, как из четырехторпедного залп оказался трехторпедным.

— Дернул я рукоятку, — вспоминал командир отделения торпедистов Владимир Курочкин, чернобородый и черноусый богатырь, несколько лет носивший звание чемпиона Кронштадта по борьбе, — чувствую, вроде бы автомат-коробка сработала. Но ведь торпеда-то из аппарата не вышла! Уж это я как-нибудь понимаю… В чем же дело? В голове тысячи мыслей, а главная одна-единственная: что с кораблем будет, если торпеда торчит из аппарата?! Ведь в этом случае курок откинулся, машины торпеды заработали, вертушка инерционного ударника от встречного потока воды вращается. Еще немного — и ударники освободятся от стопоров. А там достаточно резкого толчка, близкого взрыва глубинки — и боек ударника наколет капсюль. Охнуть не успеешь — рванет торпеда, сдетонируют запасные… Словом, гибель неминуемая. Даже руки вспотели от волнения! Хорошо, что на самом деле автомат-коробка подвела, не сработала. Торпеда из аппарата так и не вышла, воздух к ней не был подан, но напереживался я, да и Василий Федорович с БЧ, основательно! Сдвинься торпеда сантиметров на двадцать — сработал бы курковой зацеп, и все — хана!