Подвиг "тринадцатой". Слава и трагедия подводника А. И. Маринеско

О потоплении крупного немецкого корабля в Данцигской бухте и о том, что Гитлер по этому поводу объявил трехдневный траур, я лично узнал только месяц спустя после Крымской конференции. На фоне каждодневных побед этому событию, видимо, не было придано особого значения. Но и тогда, когда стало известно, что „Густлоф“ потоплен „С-13“, командование не решилось представить А. Маринеско к званию Героя Советского Союза.

В сложной и беспокойной натуре командира „С-13“ высокий героизм, отчаянная храбрость уживались с множеством недостатков и слабостей… К многочисленным серьезным проступкам А. Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно — отрицательно. Но, зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной…

После окончания войны прошла почти четверть века, настала пора по достоинству оценить подвиг А. И. Маринеско. Мы должны, пусть с опозданием, прямо заявить, что в борьбе за Родину он проявил себя настоящим героем».

Очевидно, наркому ВМФ в то время, по горячим следам событий, были лучше видны и суть и значение подвига. Не в пример последующим и нынешним «оценителям», зашоренным предыдущим, явно несправедливым решением и амбициозным нежеланием признать это.

А упрямо-упорное нежелание такое возникло и окрепло, как мне видится, еще до 1960 года, до того момента, когда министр обороны СССР Р. Я. Малиновский своим приказом № 600 отменил все наказания, вынесенные герою, восстановил его в прежнем звании и повысил пенсию. Только не все пересматривали свои позиции. По поручению Главкома ВМФ начальник управления кадров ВМФ контр-адмирал М. Антонов писал в январе 1961 года: «Ввиду того, что за подвиги, проявленные в период войны, Маринеско А. И. награжден орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени, Главнокомандующий ВМФ считает нецелесообразным возбуждать ходатайство перед министром обороны СССР о присвоении ему звания Героя Советского Союза».

Вот так-то! Был награжден. Пусть и за другие подвиги, но в сумме-то много. Не дай бог по наградам превзойдет иного штабиста! А что подвиг совершен небывалый, что резонанс от него на весь мир — не в счет. Вот так вольно обращаемся мы с нашей боевой славой, с нашими героями!

И выскажем еще одну мысль: героическая жизнь моряков Краснознаменного экипажа, их подвиги в годы войны — настоящий пример служения Родине, постоянно вдохновляющий и воодушевляющий не только молодых подводников, а всю молодежь страны.

Вот уже около двадцати лет прошло с момента выхода в свет небольшой моей книжки «Подвиг „С-13“» и последовавшего затем выступления по Центральному телевидению, а до сих пор ко мне не иссякает поток писем.

Люди со всех концов Советского Союза интересуются далеко не рядовым событием Великой Отечественной войны, его подробностями, его участниками.

Очевидно, интерес этот не случаен. Более сорока пяти лет прошло со дня Великой Победы. Более сорока пяти лет живет советский народ мирной жизнью. Все это — благодаря тем, кто не жалел своей крови и самой жизни на фронтах неслыханно жестокой войны. В том числе — благодаря Александру Ивановичу Маринеско и его подчиненным.

Совсем уже было завершил я свой многотрудный рассказ о легендарном подвиге подводника и его «героической и трагической судьбе», как говорил бывший нарком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов, довел было до конца нелегко давшуюся мне книгу, выразив тем свою моральную ответственность перед памятью Александра Ивановича, перед его подвигом — боевым и житейским, — перед заслугами Краснознаменного экипажа «тринадцатой». Да не дают мне поставить окончательную точку.

К великому сожалению, на свете есть еще злобные силы, которые и сегодня, спустя почти полвека после Великой Победы, не дают спокойно спать ушедшим на вечный покой бойцам Великой Отечественной, не дают спокойно наслаждаться жизнью седым ветеранам, уцелевшим в той страшной сече! Непонятный, необъяснимый зуд тянет их надругаться над славой флотской, славой воинской, славой российской — по глупости ли, по умыслу ли. И я вынужден снова взяться за перо, чтобы ответить тем, кто нашел в себе силы обрушить грязь — сплетни, подозрения, измышления — на доброе имя Александра Ивановича Маринеско и его боевых друзей.