Подвиги бригадира Жерара. Приключения бригадира Жерара (сборник)

К счастью, ночь была безлунной, и нам удалось выскользнуть из лагеря, не встретившись с врагами. Дважды мы видели костры, пылающие в снегах, а вокруг – густой лес пик. Пики стояли вертикально, пока казаки спали. Было бы весело промчаться галопом по их лагерю. Мои товарищи жадно поглядывали на красные блики пламени, сверкающие в темноте. Клянусь всеми святыми, я едва удержался от искушения преподать урок этим наглецам, научить их держаться на почтительном расстоянии от французской армии. Но искусство полководца заключается в том, чтобы соблюдать строгую последовательность действий. Поэтому мы поскакали дальше по заснеженной дороге, миновав бивуаки казаков, справа и слева. Позади темное небо было испещрено искрами – наши измотанные товарищи пытались согреться холодной ночью, чтобы встретить следующий день, полный голода и лишений.

Всю ночь мы скакали вперед. Полярная звезда светила нам в спину. Снег был исполосан следами колес. Мы старались держаться к следам поближе, чтобы никто не смог понять, что здесь проследовал кавалерийский отряд. Соблюдение таких предосторожностей – обязательное правило для опытного офицера. Кроме того, следуя по тропе, можно было наткнуться на деревушку, а там раздобыть что-нибудь съестное. На рассвете мы очутились в густом сосновом лесу.

Снег лежал на ветках так плотно, что солнечный свет едва пробивался сквозь них. Когда мы наконец выбрались из леса, уже совсем рассвело, полукруг восходящего солнца поднялся над заснеженной равниной. Безлюдная пустошь, от края до края, окрасилась в красный цвет. Я остановил гусар и улан на опушке и стал осматривать окрестности. Неподалеку стояла небольшая изба. В нескольких милях за ней лежала деревня. А вдали, у самого горизонта, виднелся большой город, над которым сверкали многочисленные купола церквей. Похоже, это и был Минск. Следов неприятеля нигде не было видно. Очевидно, мы миновали казачьи посты. Ничто более не преграждало нам путь к цели. Радостным криком выразили мои люди восторг, услышав от меня, где мы находимся, и мы быстро направились к деревне.

Я уже говорил о небольшом домишке, который виднелся невдалеке. Как только мы подобрались ближе к нему, я увидел статного серого коня с военным седлом, привязанного к двери. Я помчался вперед галопом, но не успел добраться до дома, как незнакомый мужчина выбежал из дверей, вскочил на коня и поскакал в сторону леса. Сухой снег вылетал из-под копыт и взлетал в воздух, словно облако. Солнечный свет сверкал на его золотых эполетах. Я сразу понял, что передо мной русский офицер. Если мы его не поймаем, то он поднимет на ноги всю деревню. Я пришпорил Виолетту и поскакал следом. Мои солдаты скакали за мной, но ни у кого не было лошади, способной соперничать с моей. Я прекрасно понимал, что если я не смогу поймать русского, то они и подавно.

Только самая резвая лошадь и самый опытный наездник могут рассчитывать на то, чтобы ускользнуть от Виолетты, когда в седле Этьен Жерар. Русский неплохо скакал, у него была хорошая посадка, но я постепенно нагонял его. Он время от времени поворачивал голову. Я разглядел смуглое приятное лицо, хищные, как у орла, глаза. Я понял, что русский измеряет расстояние между нами. Неожиданно он обернулся. Раздалась вспышка, прозвучал сухой хлопок выстрела. Пуля просвистела у меня над головой.

Прежде чем он вытащил саблю из ножен, я поравнялся с ним. Русский пришпорил коня. Мы бок о бок понеслись по равнине. Моя левая нога касалась правой ноги русского, а левая рука легла на его правое плечо. Он всунул себе что-то в рот. Я потянул его через луку, а рукой схватил за горло так, чтобы он не смог проглотить. Конь вырвался из-под него, но я держал его крепко. Виолетта остановилась. Сержант Оден первым настиг нас. Он был бывалым солдатом и немедленно понял, что к чему.

– Держите его крепче, полковник, – сказал он. – Я сделаю все остальное.

Сержант вытянул нож, всунул лезвие между крепко сжатых зубов русского и повернул. Рот русского раскрылся. На языке лежал крохотный клочок влажной бумаги, который русскому так и не удалось проглотить. Оден вытянул записку, а я разжал горло русского. Полузадушенный офицер не сводил с записки глаз. Я понял, что это сообщение исключительной важности. Руки русского сжались, словно он собирался выхватить записку. Однако, когда я извинился за грубость, пожал плечами и добродушно улыбнулся.

– А сейчас к делу, – сказал я, когда русский откашлялся и восстановил дыхание. – Как вас зовут?

– Алексей Бараков.

– Ваше звание и военная часть?

– Капитан гродненских драгун {155}.

– Что написано в записке, которую вы намеревались проглотить?

– Несколько строчек для любимой.

– А ее имя, – произнес я, прочитав адрес, – атаман Платов {156}. Хватит, сир, это важный военный документ, который вы перевозили от одного генерала к другому. Немедленно расскажите, о чем идет речь.

– Прочитайте сами и все узнаете.