Подвиги морского разбойника

Самыми свирепыми пиратами считались Нэд Лоу, Гоу-шотландец и безбожный Шаркэ, черная барка которого, носившая имя «Счастливое Освобождение», была известна повсюду, начиная с Новой Земли и кончая Ораном. Барка эта несла повсюду за собою разрушение и смерть…

На материке и на островах жило много людей, которые питали смертельную ненависть к Шаркэ. Но никто его не ненавидел так жестоко, как Коплей Бэнкс из Кингстона. Бэнкс был крупный сахарозаводчик из Вест-Индии. Это был человек с положением, член совета. Женат был на особе, принадлежащей к роду Персивалей, и приходился двоюродным братом губернатору Виргинии. У Бэнкса было два сына, которые учились в Лондоне. Однажды мать поехала в Англию, чтобы привезти их домой. На возвратном пути судно, на котором ехали Бэнксы, «Герцогиня Корнуэльская», подверглось нападению Шаркэ, и все семейство погибло ужасной смертью.

Коплей Бэнкс, узнав о несчастии, не сказал почти ничего, но впал в угрюмую, беспросветную меланхолию. Он перестал заниматься делами, прекратил всякие знакомства и пристрастился к посещению кабаков самого низкого сорта. Часто его можно было видеть в этих притонах. Кругом ругательство и драки, а он сидит молчаливо у столика, курит трубку, лицо его спокойное, но глаза горят каким-то странным огнем. Жители решили, что Бэнкс сошел с ума. Старые знакомые стали его избегать. Нельзя же протягивать руку человеку, который водится с такой компанией, как Бэнкс.

Время от времени в Кингстон приходили слухи о подвигах Шаркэ. Иногда эти новости привозил владелец какой-нибудь шкуны, который рассказывал, что он увидел на горизонте большое пламя, но, подойдя к месту несчастья, он поспешно поворотил назад. Почему? Да потому, что он увидал зловещую черную барку, которая, как волк среди убитых овец, бродила между погибающих купеческих судов. Другой раз — испуганный купец прибывал в Кингстон с изорванными парусами; купец этот едва-едва спасся от черной барки, которая его преследовала.

Один прибрежный житель, подойдя к пустынному берегу, едва не сошел с ума, увидав целую кучу высохших под лучами солнца человеческих трупов. Таковы были подвиги Шаркэ.

Однажды в Кингстон прибыл человек, служивший штурманом на одном купеческом корабле. Этот человек побывал в плену у Шаркэ и был выпущен живым. Говорить он не мог по той простой причине, что Шаркэ отрезал ему язык. Но писать он мог и писал много, к великому удовольствию Коплея Бэнкса. Целые часы проводили они вместе, сидя над картою океана. Немой водил пальцем по карте, показывая то на тот, то на другой пункт. А Коплей Бэнкс следил за его движениями, куря свою неизменную трубку. Лицо его было по-прежнему спокойно, в то время, как глаза горели диким огнем.

Однажды утром — это было два года спустя после несчастья — Коплей Бэнкс вошел в свою собственную контору. Это был снова прежний Коплей Бэнкс. Вид у него был веселый, энергичный. Директор взглянул на него с удивлением. Уже несколько месяцев хозяин не заглядывал в контору.

— Здравствуйте, мистер Бэнкс, — произнес он.

— Здравствуйте, Фриман. Кажется, я видел в гавани «Драчуна Гарри»?

— Да, и он уже нагружен и в среду уходит в Англию.

— У меня, Фриман, другие планы насчет этого судна. Я хочу отправить его в Африку за рабами.

— Но ведь судно уже нагружено, сэр?

— Что же делать, Фриман: нужно его разгрузить. Я решил окончательно, что «Драчун Гарри» пойдет в Африку за рабами.

Как ни убеждал, как ни упрашивал Фриман Бэнкса — все было напрасно. Судно пришлось разгрузить. И вот Коплей Бэнкс стал готовиться к путешествию в Африку. Странно было, что он не принял мер, которые принимаются в этих случаях.

Блестящих побрякушек, которые так любят негры, он с собою не взял, но зато вооружил свой бриг восемью крупнокалиберными пушками и сделал большой запас мушкетов и кортиков. Около капитанской каюты устроили пороховой магазин. Запас снарядов был сделан также огромный, не меньше, чем на любом военном корабле.

Бэнкс сделал также большой запас воды и провианта. Очевидно, что он готовился к очень продолжительному путешествию.

Но всего изумительнее был способ вербовки команды. Глядя на действия Бэнкса, директор Фриман начал убеждаться в том, что городские сплетники правы, и его патрон, действительно, сошел с ума. Дело в том, что Бэнкс под разными предлогами начал увольнять старых и испытанных моряков, которые служили у него по многу лет; на их место он стал набирать разную рвань, людей с самой дурной репутацией, которых не взял бы к себе на службу ни один уважающий себя торговец.

Между прочим, в Кингстоне жил некий Берзмарк Свитлокс. Про этого Свитлокса, на лице которого было ужасное кровавое пятно, рассказывали, что он участвовал в убийстве каких-то дровосеков. Люди мистического образа мыслей добавляли, что и кровавое-то пятно на лицо этого человека наложено Небом в виде знамения его порочности.

И что же? Этого самого Свитлокса Бэнкс взял к себе в качестве штурмана; помощником к нему он назначил некоего Мартина, человека также с очень дурной репутацией.