Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

Виконт Андреа извещал Баккара, что он получил несколько таких серьезных сведений относительно клуба червонных валетов, что ему необходимо немедленно повидаться с ней.

Баккара приказала своей прислуге сообщить виконту, когда он придет, что ее нет дома, затем она сказала своей горничной и слуге: «Я намерена продать этот дом, в который я, по всей вероятности, не возвращусь несколько дней. Пока этот дом не продан, вы оба останетесь здесь, а когда он перейдет в другие руки, то вы будете иметь полное право удалиться с шестьюстами ливрами ежегодного пенсиона».

После этого Баккара приказала им удалиться и велела прислать к ней маленькую жидовочку.

– Ах, какое прелестное платье! – вскрикнула, вбегая, молоденькая жидовочка и подбежала к Баккара.

– Ну, дитя мое, – сказала Баккара, целуя ее, – ну, что ты поделывала здесь со вчерашнего дня?

– Мне было очень скучно без вас, – ответила молодая девочка. – Вы теперь не уедете больше?

– Нет, уеду, но только возьму и тебя вместе со мной.

– Ах, как я рада, – проговорила девочка, – что я не останусь здесь.

– Почему?

На лице девочки появилось выражение страха.

– Потому что тогда я не увижу уже больше этого господина.

– Какого?

– Который приходил сюда.

Баккара вздрогнула и невольно вспомнила, какой взгляд бросил на эту девочку сэр Вильямс, когда выходил из комнаты.

– Ты говоришь про того господина, который ходит в длинном сюртуке?

– Ну да. Он приходил сегодня два раза.

– И ты его-то и боишься? Девочка молча кивнула головой. Баккара невольно задумалась.

– У него презлое лицо, – продолжала девочка, – и он смотрит на меня всегда так, что мне делается страшно.

– Ах ты моя бедненькая!

– Я знала только одного человека, – продолжала жидовочка, – который смотрел на меня так же.

– Кто же это был?

– Тот, кто хотел меня усыпить.

Это, конечно, до крайности удивило Баккара, которая стала расспрашивать девочку и узнала от нее, что она ясновидящая и что ее уже не раз усыплял господин, который жил над ними, когда она жила еще со своей матерью.

Баккара слушала ее, задумавшись и погрузясь в глубокое размышление.

– Боже, – наконец проговорила она, – я теперь помню, что, когда я жила в квартире Бреда, то нередко ходила к ясновидящей узнавать, любят ли меня. Иногда она ошибалась, но часто говорила правду. О, если бы я могла читать посредством этой девушки в глубине сердца Андреа!

И при этом глаза Баккара сверкнули молнией.

– Итак, – продолжала Баккара, – этот господин, который жил над вами, усыплял тебя?

– Да.

– И ты его боялась?

– О, да… еще бы!

– Ну, а если бы я сделала то же самое? Ребенок посмотрел с любопытством на молодую женщину и наивно сказал:

– Но ведь вы не злая.

– Конечно, я тебя люблю.

– В самом деле?

– Но, однако, – продолжала Баккара, – если бы я захотела усыпить тебя?

Маленькая еврейка посмотрела снова на свою покровительницу.

– О, я не побоялась бы!

– Хорошо. Садись же тут.

Сказав это, Баккара заперла дверь комнаты, в которой они находились, на задвижку и поставила лампу на сундук, так что маленькая жидовка осталась в полусвете.

Затем она подошла к ней и, посмотрев пристально на нее, сказала:

– Спи! Я тебе приказываю.

Во взгляде Баккара в эту минуту была та обязательная сила, которой она когда-то обладала.

– О, как вы на меня смотрите! – прошептала жидовочка.

– Спи! – повторила повелительно Баккара. Ребенок как бы попытался противиться и избегнуть этого ослепительного взгляда? но был побежден. Прошло несколько минут.

– Спишь ли ты? – спросила она, наконец.

– Да, – отвечал ребенок, не открывая глаз.

– Каким сном?

– Тем самым, которым вы мне приказали.

Эти два ответа поразили Баккара. Она с трудом верила себе и тому, что имела возможность вызвать этот сон.

– Что же ты видишь? – спросила она снова.

Ребенок был как бы в нерешительности.

– Смотри на меня, – сказала Баккара. Ясновидящая пошевелилась, попыталась привстать и снова упала на стул.

– Вы думаете о нем, – наконец, прошептала она.

– О ком?

– О том человеке, который приходил сюда и смотрел на меня.

– Потом… Что дальше? Ясновидящая молчала.

– Видишь ли ты этого человека?

– Да… да… я вижу его.

– Где он теперь?

– Я не знаю… я не вижу… а, постойте, вот он. Он идет по большой улице… по широкой улице… – и при этом жидовка показала на запад.

– Видишь ли ты на этой улице церковь? – спросила Баккара.

– Да, – отвечал ребенок.

«Это предместье Сент-Оноре», – подумала Баккара и затем спросила:

– Куда идет этот человек? Следи за ним. Куда он идет?

– Он идет… очень скоро… он все приближается.

– Дальше?

– Постойте, постойте! Вот едет карета.

– Он садится в карету?

– Нет, он встречается.

И маленькая ясновидящая, казалось, сосредоточила все свое внимание на карете, о которой говорила.

– О, какая прекрасная дама! – вдруг вскрикнула она.

– Какая дама? – спросила Баккара, желавшая бы лучше следовать за Андреа, чем интересоваться каретой и дамой.

– Я ее никогда еще не видела, – ответил ребенок.

– Так почему же ты ее замечаешь?

– Потому что она едет сюда.

– Сюда? – переспросила удивленная Баккара.

– Да, сюда.

И ребенок, потерявший Андреа из виду, казалось, занялся исключительно только дамой.