Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

– Ах, мой друг! – ответил судебный следователь, – ты, говоря по правде, усиливаешь мои страдания, говоря о моей должности.

– А, а… а почему это?

– Да потому, что первое дело, возложенное на меня, – настоящие потемки, в которых ничего не видно.

– Что же это за дело?

– Дело Сити-Шафаньер, в Клиньянкуре. Рокамболь сидел в глубине кареты так, что молодой чиновник не мог видеть его из-за спины Фабьена, высунувшегося из окна дверец, но когда он услышал эти слова, то вздрогнул.

– Какое же это темное дело? – спросил Фабьен.

– Темное, даже больше чем темное.

– Но какое же?

– Два месяца тому назад в Клиньянкуре нашли Погреб, наполненный водой. На поверхности воды плавали два трупа: один – старухи, а другой человека, признанного за бежавшего каторжника, – он был убит ножом, а старуха задушена.

– Боже, какой ужас!

– Кроме того, на краю погреба сидел живой человек… При этих словах Рокамболь привскочил на своем месте.

– Вероятно, – заметил Фабьен, – это и был убийца обоих утопленников.

– Нет, – ответил чиновник, – он был ранен в спину и весь в крови. Его мокрая одежда свидетельствовала, что он был брошен в воду, как и другие.

– Но, наконец, ведь ты, верно же, допрашивал его?

– Да, но он был помешан и остался таким до сих пор. Рокамболь вздохнул свободнее.

– Этот человек, – продолжал де Сервиль, – был отдан в руки искусного доктора.

– Кого это?

– Он мулат – Альбо, который и обещал вылечить его.

– Но, – сказал Фабьен, обратясь к Рокамболю, – это ведь, кажется, твой доктор – господин Альбо.

– Да, – ответил мнимый маркиз де Шамери, – . он действительно очень искусный доктор.

– Таким образом, ты до сих пор еще не пришел к открытию этой тайны? – продолжал виконт.

– До сих пор, – ответил судебный следователь, – самые искусные розыски оставались бесплодными, и, как ты видишь, у меня нет счастья для дебюта. Но, – прибавил он, протянув руку виконту, – мне надо ехать, меня ждут в суде. Прощай!

– До свидания, – проговорил Фабьен.

Судебный следователь поехал своей дорогой, а наши молодые люди вскоре после того вышли из кареты и отправились в полицию.

Час спустя маркиз возвратился домой, в улицу Вернэль, уже с паспортом в руках и говорил сам себе:

– Цампа не умер… портрет похитили… я погиб!..

Но у Рокамболя минуты отчаяния и надежды беспрестанно сменяли друг друга.

В эту минуту к бандиту возвратилась вся его смелость; он выпрямился, его глаза заблистали.

Теперь, когда он очутился опять лицом к лицу с опасностью, эта опасность придала ему энергии и силы.

– Ну, – сказал он себе. – Это моя последняя игра, и я поставлю теперь все на одну карту.

На следующий день после этого он встал довольно рано, и пока его лакей укладывал чемоданы, мнимый маркиз де Шамери вздумал отправиться в Сюренскую улицу, где его не видали уже около двух месяцев.

Придя на свою квартиру, Рокамболь уложил в дорожный чемодан несколько пар различных костюмов, париков и различных красок, необходимых ему для гримирования. Затем он нанял комиссионера и отправил с ним этот чемодан в улицу Вернэль, а сам между тем пошел в предместье Сент-Оноре на квартиру к доктору Самуилу Альбо.

Мнимый маркиз не счел даже нужным переодеваться, потому что он и не подозревал того, чтобы доктор Альбо мог быть сообщником графини Артовой.

Рокамболь, отправляясь к доктору, дал себе слово не уходить от него, прежде чем ему удастся узнать, в каком положении находится Цампа.

Но ложный маркиз немало удивился, когда швейцар отеля сказал:

– Доктор уехал из Парижа!

– Уехал из Парижа? Он, доктор? Да ведь это невозможно, – сказал Рокамболь.

– Это верно.

– А давно ли он уехал?

– Только на прошлой неделе.

– Но куда же он уехал?

– Право, не знаю, – ответил швейцар, – но вы, мне кажется, можете узнать это в улице Пепиньер.

– Что, – повторил Рокамболь, удивленный этими словами, – стало быть, он живет в улице Пепиньер?

– Нет, сударь, но он лечит там знатного русского барина… который помешался…

Рокамболь прислонился к двери, у него закружилась голова. Но наконец он превозмог себя.

– Так, – сказал он, – я догадываюсь… это… это, верно, у графа Артова.

– Точно так.

Рокамболь вышел довольно твердыми шагами, но на улице он зашатался и принужден был сесть в первую попавшуюся ему карету.

– Куда прикажете ехать? – спросил его кучер.

– В Сюренскую улицу, – ответил мнимый маркиз. Кучер повернул лошадей и погнал их крупною рысью.

Только тогда к Рокамболю возвратилось все его обычное хладнокровие и присутствие духа.

– Да, – прошептал он, – действительно, сэр Вильямс был прав, говоря, что как скоро его не будет со мною, то счастье изменит мне. Теперь графа Артова лечит тот же самый доктор, у которого я добыл лекарство для того, чтобы сделать его сумасшедшим. Следовательно, ясно, что он узнал причину его помешательства. И как знать!..

По всем членам мнимого маркиза пробежала дрожь.

– Кто знает, – продолжал размышлять он, – что Баккара и он не сговорились погубить меня… Эй, кучер, кучер!..

– Что вам угодно?

– Вези меня в улицу Пепиньер, отель Артова. Ученик сэра Вильямса озарился новою мыслью и почувствовал в себе отчаянную решимость.