Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа

Этими словами окончилась статья испанской газеты.

– Все это довольно странно, – проговорил Леон Роллан, – и признаюсь, что я тут ничего не понимаю.

– Да, действительно, – проговорил граф Арман де Кергац.

В то самое время послышался звонок, означавший чей-то приезд. Несколько секунд спустя в саду появился человек, который подбежал к Арману де Кергацу. Это был Фернан Роше.

– Ах, здравствуйте, – проговорил с живостью граф, – вы приехали вовремя, объясните, пожалуйста, мне загадку.

– Какую?

– Вы из Испании?

– Да, сейчас только что приехал.

– Что же нового вы можете мне сообщить?

– Все кончено.

– То есть как все кончено?

– Маркиз женился на девице де Салландрера.

– Какой маркиз?

– Настоящий, милый граф, тот, который был каторжником.

– Но, – воскликнул удивленный Арман де Кергац, – что же это значит?

И он указал Фернану на статью в газете. Роше улыбнулся.

– Да, – проговорил он, – графиня Артова действительно гениальная женщина. Она выпустила с галер настоящего маркиза и отправила на его место Рокамболя.

– Как? Пойманный каторжник…

– Это – Рокамболь, которого мы обезобразили купоросом.

Фернан рассказал графу де Кергацу и Роллану все те происшествия, которые мы уже знаем и которые совершились в такое короткое время в Кадиксе и в замке Салландрера.

– Все это замечательно, – проговорил Арман.

– Но где она? Где графиня? – спросил Леон.

– Она уже здесь около часу или даже больше. Она обогнала меня одной станцией и торопилась домой, чтобы скорей увидеть своего мужа.

– Бедный граф! – проговорил Арман де Кергац. – Я боюсь, чтобы он не остался навсегда помешанным.

– Не думаю, – ответил Фернан с живостью, – доктор Самуил Альбо уверяет, что он выздоровеет.

В это время лакей подал записку от графини Артовой.

«Пишу второпях, любезный граф. Я поручила Фернану Роше все рассказать вам.

Теперь, когда Рокамболь, наш общий враг, обессилен, позвольте мне поговорить об одной женщине, которая ждет с нетерпением оправдания.

Жду вас сегодня вечером, только не у себя, а у господина Роллана де Клэ.

Ваша графиня Артова».

Баккара действительно была уже около двух часов в Париже.

В эту минуту, когда почтовая карета графини Артовой въезжала во двор, из него выезжала коляска господина Леона Роллана.

Когда графиня уезжала, она не могла сказать своей сестре, зачем и куда она едет и когда приедет.

Две недели графиня Артова не присылала сестре никаких известий о себе, а та, думая что-нибудь узнать о ней, ездила всякий день в улицу Пепиньер.

Сестра графини Артовой вскрикнула от радости и велела остановить коляску. В это самое время Баккара выпрыгнула из кареты, и сестры бросились в объятия друг другу.

– Сестра моя! – проговорила Баккара после первой минуты радости. – Я только что приехала, чтобы взять тебя и опять уехать. Мы поедем к моему бедному Станиславу в Фонтеней-о-Роз.

– Два дня тому назад я с Леоном ездила к нему. Ему гораздо лучше.

– Серьезно? Ты меня не обманываешь, милая Серизочка? – воскликнула графиня Артова с волнением и беспокойством, которые ясно доказывали, что она сильно любит своего мужа.

– Клянусь тебе. Он узнал и Леона, и меня.

– В самом деле?

– Уж он знает, что он граф Артов, и не воображает себя Ролланом де Клэ.

– Спрашивал он обо мне? – спросила дрожащим от волнения голосом графиня Артова.

– Нет, – отвечала Сериза, опустив глаза.

– О боже мой, – прошептала сквозь слезы графиня, – разум возвращается к нему и… он начинает припоминать.

В глубине кареты сидела женщина, лицо которой было закрыто вуалью.

Увидев ее, Сериза удивилась.

– Тебя удивляет? Это Ребекка.

Графиня сделала знак еврейке, и все три женщины последовали в дом.

Графиня вошла, увидела письмо и прочитала следующее:

«Милостивая государыня!

Письмо ваше, посланное из Мадрида, я получил в Клэ, третьего дня утром. Из Клэ я не выезжал со дня вашего отъезда, верный слову, которое вы взяли с меня.

Я поспешно приготовился к дороге и уехал в тот же вечер.

Я в Париже и не буду выходить из дому, не получив от вас позволения. По приезде вы найдете письмо.

Почтительно целую вашу руку.

Роллан де Клэ».

Графиня села, взяла перо и ответила: