Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Тщательно и подробно осмотрев в магазинах назначенные к отправлению вещи и взяв некоторые образцы их, я убедился, что при таком способе упаковки, какой употреблялся до меня, не могу погрузить на транспорт и половины вещей, а равно убедился и в том, что комиссариатские материалы (холст, сукно, сапожный товар и прочее) были почти гнилые.

По существовавшему тогда положению офицерские порционы рассчитывались по двойной стоимости матросской порции, а потому в заграничных портах надобно было брать от консулов и агентов справочные цены на запасы, входившие в состав матросской порции, и стараться, чтобы эти цены были выданы возможно большие и вообще несуществующие, ибо без того офицерские порционы становились весьма недостаточными. Это обстоятельство ставило командиров судов в весьма щекотливое и несвойственное званию положение и часто замедляло выход судна в море.

Объяснив все эти обстоятельства бывшему тогда генерал-интенданту вице-адмиралу Васильеву и указав на всю несоот-ветственность положений о приеме и сдаче груза и заведенном порядке отправлять все худшее в сибирские порты, я представил ему свои соображения к устранению всего этого. Соображения эти были переданы для немедленного рассмотрения чиновникам комиссариата. Они на эти мои соображения представили целую диссертацию о невозможности их исполнения и заключили, что они никогда не должны быть ответственны за груз, отправляемый со мною. После этого генерал-интендант объявил мне, что он со своей стороны ничего не может сделать по моему желанию, хотя ему и сочувствует, и что надобно обратиться мне к князю Меньшикову.

Представив князю Меньшикову образцы негодных материалов, предположенных к отправлению со мною, невозможность взять и половины груза, если он не будет упакован, медленность приемки и сдачи и о прочих сказанных обстоятельствах, я просил его приказать:

а) чтобы весь назначенный к отправлению со мной груз принимать и сдавать не по мере, весу и счету, а по числу мест, которые должны быть тщательно упакованы и упрессованы, с приложением на каждом месте пломбы и номера;

б) чтобы весь груз был доставлен в Кронштадт не позже 1 июля. Ревизор транспорта наблюдает за этим и в случае медленности делает напоминание; а в случае, если и за сим произошла бы замедленность, могущая остановить нагрузку транспорта, то те места, которые не будут доставлены ко времени погрузки на транспорт, отправляются на коммерческом судне на Камчатку за счет чиновников того учреждения, по вине которого это произошло;

в) всеми учреждениями должна быть представлена мне к 1 июля подробная опись, что именно в каждом месте заключается, и я имею право по своему усмотрению, при чиновнике того ведомства, от которого доставляется груз, снять с любого места пломбу и распаковать его. Если окажется, что материалы, в нем заключающиеся, несогласны с образцами и дурного качества, или мера, или вес их менее показанных в ведомости, то все чиновники того ведомства штрафуются суммою, представляющею двойную стоимость этого места;

г) предписать начальникам Камчатки и Охотска, что я отвечаю только за число мест и за целость пломб на них, но никак не за количество и качество заключающихся в них материалов, за что отвечают чиновники того ведомства, от которого отправлен груз, и предписать им, чтобы по прибытии в порт транспорта груз с него был немедленно принят по числу мест;

д) порционные деньги офицерам за границей определить по 10 фунтов стерлингов в месяц и никакого сношения по этому предмету с консулами не иметь;

е) в случае медленной доставки морской провизии консулами за границей или дурного качества разрешить покупать ее без всякого участия их;

ж) разрешить купить в Англии, кроме двух положенных по штату хронометров, еще два хронометра и карты, какие признаются нужными;

з) разрешить купить в Англии, если возможно, маленькую паровую шлюпку от 4 до 6 сил, которая могла бы поместиться в ростры.

При этой записке я представил его светлости удостоверение от строителей Бергстрема и Сулемана, что они постараются спустить транспорт к 1 июля, то есть полутора месяцами ранее времени, назначенного в контракте, и объяснил князю, что если ему угодно будет приказать исполнить в точности это мое представление, то я надеюсь взять весь груз, назначенный в Петропавловск, выйти из Кронштадта в августе и быть в Петропавловске в мае; а потому у меня все лето 1849 года будет свободно. Это время и можно было бы употребить на подробную опись юго-западного берега Охотского моря, который на наших картах, как неизвестный, означается точками. При переходах наших судов из Охотска и Аяна в Петропавловск и Ситху, доложил я князю, свежие ветры и другие случайности могут увлечь их к этому неисследованному берегу и поставить в самое опасное и критическое положение.