Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

По выходе из него у мыса Мухтель мы заштилили и заметили две черные точки, приближавшиеся от берега к транспорту. Это была байдарка с прапорщиком корпуса штурманов Дмитрием Ивановичем Орловым, состоявшим на службе Российско-Американской компании. Офицер этот был послан из Аяна с двоякой целью: во-первых, разыскать транспорт «Байкал», во-вторых, для установления торговых сношений с обитавшими на этих берегах тунгусами и гиляками. Орлов, следуя от Аяна вдоль берега, доходил до гилякского селения Коль, лежавшего в 25 милях к северо-востоку от залива Счастья (по-гилякски Искай). Ему приказано было, в случае встречи со мною, передать, что в Аяне ожидают меня важные распоряжения высшего правительства. Приняв на транспорт Орлова с его двумя байдарками, я 30 августа пошел в Аян, с тем чтобы поскорее отправить оттуда донесение князю Меньшикову о моей описи; 3 сентября я прибыл в Аян.

Глава десятая. Мнение правительства о действиях в низовьях Амура

Мое донесение князю Меньшикову от 3 сентября 1849 года. — Плавание Корсакова. — Путешествие генерал-губернатора на Камчатку и обратно. — Впечатление, произведенное моим донесением в Петербурге. — Повеление о переносе Охотского порта в Петропавловск и о заселении реки Маи

По приходе в Аян я в тот же день послал с курьером, капитаном М. С. Корсаковым ^{56} следующее донесение князю А. С. Меньшикову.

«По сдаче груза в Петропавловском порту, дабы не упустить оставшегося у меня свободным времени, я 30 мая 1849 года из Петропавловска направился к восточному берегу Сахалина и в Амурский лиман. В продолжение 42-дневного пребывания нашего в лимане нам удалось рассеять ошибочные заключения об этих местах знаменитых моих предшественников и привести затем в известность весь юго-восточный берег Охотского моря. Нами открыто: 1) что Сахалин — остров, отделяющийся от материка проливом в 4 мили шириной и имеющий наименьшую глубину 5 сажен; 2) что вход в реку Амур с севера — из Охотского моря и с юга — из Татарского пролива, а также сообщение через Амурский лиман морей Японского и Охотского доступно для мореходных судов; 3) что на юго-западном берегу Охотского моря находится обширный закрытый от всех ветров рейд, названный мною заливом Св. Николая. Что же касается до Константиновского залива, то по тщательном исследовании он оказался неудобным для основания в нем порта. Почтительнейше донося об этом Вашей светлости, священным долгом считаю свидетельствовать о благородном рвении и неутомимой деятельности офицеров и команды вверенного мне транспорта. Все до единого честно и благородно исполнили долг свой. Утвержденную императором инструкцию о разрешении идти мне в Амурский лиман я только что сейчас получил в Аяне. Чистые и черновые журналы и карты описанных нами мест я буду иметь лично представить Вам по возвращении моем в Петербург; ныне же спешу донести о результатах наших исследований».

Мангуны, плывущие на лодке

Рисунок художника Мейера (Альбом рисунков к путешествию на Амур, совершенному от Сибирского отдела Русского географического общества [Путешествие в Приамурье в 1855–1856 гг. экспедиции Р. К. Маака])

Между тем генерал-губернатор Н. Н. Муравьев послал в Охотск курьером штабс-капитана М. С. Корсакова с утвержденной мне инструкцией об исследовании устья Амура. В Охотске М. С. Корсаков был задержан льдами до половины июня и только около этого времени смог отправиться из Охотска на боте «Кадьяк» с целью отыскать транспорт «Байкал» и передать мне упомянутую инструкцию. Корсаков, рассчитывая, что при таком позднем выходе из Охотска он не сможет уже застать транспорт в Петропавловске, отправился к северной оконечности Сахалина, куда я, если строго придерживаться инструкции, данной мне при отправлении из Кронштадта, должен бы был прийти, следуя из Курильской гряды к Константиновскому заливу. Не встретив транспорта ни здесь, ни затем в Константиновском заливе, Корсаков возвратился в Аян. Весною 1849 года генерал-губернатор

Н. Н. Муравьев со своей супругой Екатериной Николаевной отправился в Якутск и далее, через Охотск, в Петропавловск.