Подвижники — миряне. Том I

Тотчас мы оказались в сумраке, который с каждым шагом только сгущался. Мы вошли в тёмные ворота, ведущие на запад. Что же мы там увидели? Людей. Кто — то валялся на земле, кто — то кричал и плакал. Женщины с распущенными волосами бились в истерике. Всё это сопровождал невыносимый запах. С каждым нашим шагом обстановка становилась всё страшнее. Здесь мы видели людей, одни из которых валялись в нечистотах, другие же горели в огне.

— За что же они здесь?

— Ах, Афина, это души нераскаявшихся грешников. (Он стал перечислять грехи этих людей.)

Что я увидела дальше! Из большой впадины вылетало что — то похожее на мусор и вновь падало вниз.

— А это что такое?

— Это души очень грешных людей, горящие в огне. Меня охватил трепет, и я начала плакать, так как увиденное причинило мне большие страдания. Внезапно я услышала голос, обращённый к моему сопровождающему: «Забери Афину оттуда. Зачем ты привёл её сюда, чтобы расстроить? Скорей уводи её!»

Когда мы вышли на свет, меня охватило любопытство, и я спросила:

— Кто ты такой?

— Я — Ангел Божий, забирающий души умерших.

— Тогда ты должен знать, куда попала душа Николетты, одной моей знакомой.

— Не могу сказать ничего утешительного, она никогда не творила милостыню.

— А душа Хариклии, другой моей знакомой, её душа куда попала?

— Она с лёгкостью воспарила ко Господу.

Затем я расспросила и о других своих знакомых и близких людях.

— А меня ты куда отведёшь?

— Пока ты вернёшься назад, так как тебя ждут, и мне нельзя тебя больше задерживать.

Тотчас я потеряла его из виду и вернулась сюда».

Многие Афине не поверили, стали над ней посмеиваться и говорить, что это был всего лишь сон. Но она продолжала настаивать на своём: «Нет, это не сон. Я всё это пережила». Прошло семьдесят лет, и она всё помнила в мельчайших подробностях. Её рассказ об этом происшествии занимал более часа. Она говорила с большой простотой, никогда не стремясь убедить собеседника, хотя её вера в вечную жизнь была непоколебимой. Её милосердие, полное пренебрежение к материальным благам, желание говорить о Христе, Богородице и Святых, твёрдая вера в воскресение из мертвых, постоянная молитва за весь мир — всё это свидетельствует о том, насколько глубоко она пережила это событие.

Конечно, и у неё были свои недостатки. Но деятельная любовь к Богу и людям покрывала всё.

Она не могла есть, если знала, что рядом кто — то голодает, и спать, если у кого — то не было места, где преклонить голову. Всё, что удавалось заработать, Афина раздавала, несмотря на возмущение и нытьё домашних. Но в то же время благодаря ей близкие не испытывали лишений даже в самые голодные годы оккупации.

В своём доме она всегда с готовностью принимала всех бездомных и нуждающихся. В непростые военные и послевоенные годы ночлег и еду у Афины находили сербы, итальянцы, евреи, беженцы из Малой Азии, нищие, коробейники, бродяги, торговцы, монахи, священники, цыгане…

Она никому не посмела отказать в приюте. Каждый человек был для неё образом Божиим. Афина творила милостыню, не ожидая воздаяния. Она никогда не побоялась и даже не подумала о том, что от тех, кого она приютила, может исходить опасность. Она имела совершенное доверие Промыслу Божию.

Когда Афина жила в Ливади (селении, находившемся в двух часах пути от её деревни), её дом становился единственным пристанищем для всех застигнутых в этих местах непогодой. Это была пустынная местность. Чем она могла накормить своих гостей? Пирог из кукурузной муки и рис с сыром — вот всё, что она могла им предложить. Но когда её сердце жаждало угостить их чем — нибудь ещё, происходило следующее удивительное событие. Её кошки приносили из полей добычу — перепёлок и зайцев. И получалось отменное угощение.

В Ливади Афина удостоилась удивительного видения. Однажды вечером, стоя на пороге своего дома, она увидела, как всё небо озарилось ярким светом. Ей показалось, что собирается дождь. Но свет всё нарастал и нарастал, так что казалось, что наступил день. Свет исходил от чего — то похожего на сияющую колесницу в форме паникадила. Афина была поражена её красотой и великолепием. Она следила за колесницей, пока та не скрылась за одним из холмов. (Во всей округе никто больше не видел колесницы, кроме одной восьмилетней девочки, которая в это время пасла овец.) Афина перекрестилась, не в силах объяснить увиденное. Но потом она поняла, что это была херувимская колесница, направлявшаяся в заброшенную церковь Святого Георгия, где вот уже много лет не было службы.