Подводная одиссея. «Северянка» штурмует океан

Утро 25 декабря большинство из нас, как и должно быть, начало с того, что обратилось к прессе. Во всех газетах был опубликован материал о «Северянке» – прибывшие в Москву корреспонденты «разрядили обоймы» одновременно. Каждый на свой манер пафосно рассказывал о первом подводном плавании, об истории вопроса, целях и перспективах.

Заголовки статей даже пугали какой-то ледяной нечеловеческой бодростью и силой – хотя уже давно ведь ничто не стояло у пропагандистов на пути, а они со страшным размахом все били и били в пустоту, и в этой пустоте легко можно было оказаться и попасть замешкавшейся душой под какую-нибудь главную задачу дней или привет хлопкоробам.

Говорилось и о нас, причем иногда в таком торжественно-приподнятом духе, что стало как-то не по себе. Виктор Фомин, например, прочитав о том, какой он решительный, надолго застыл с виноватой улыбкой. Вася Китаев свое чтение время от времени комментировал двумя-тремя словами, вроде: «Вот это дают!» Радаков, пробегая взглядом по строчкам, пребывал в хорошем настроении, пока не добрался до статьи, принадлежащей репортеру, принявшему несколько охотничье-рыболовных новелл нашего не лишенного юмора маститого ихтиолога за чистую монету. Сей товарищ, ссылаясь на авторитет Радакова, не жалея красок, описывал трагедию, которая ждет каждого буревестника, если тот попытается поживиться за счет косяка хамсы. Оказывается, эта рыбешка, собравшись в косяк, способна сомкнуться над нырнувшей птицей и потопить ее!.. Далее читатель узнавал, что сельдь издает звуки, напоминающие цоканье конницы по мостовой.

Кривая настроения особенно резко пошла вниз, когда из этой же статьи мы узнали, что в иллюминаторы увидели рыболовный трал. Неудивительно, что когда к нам за нужной информацией нагрянули работники из управления тралового флота, мы не могли кривить душой и объяснили, что произошла досадная опечатка, и трал пока еще остается «вещью в себе».

Приятным следствием газетной информации был поток поздравительных телеграмм, которые стали поступать во второй половине дня от родных, друзей, товарищей по работе, однако в целом бремя славы для нас было непривычным, и когда мы вечером оказались в кино, то мы оказались в центре внимания. В общем, в оставшиеся до отплытия дни мы повсюду чувствовали на себе тяжесть «пресса» прессы.

За один день бригада рабочих произвела необходимые работы: укрепила носовой прожектор, установила дополнительный прибор – электротермометр с забортным датчиком.

28 декабря состоялось последнее перед походом совещание. За один стол сели работники Мурманского совнархоза и научные сотрудники.

Итак, куда мы идем? Штурман «Северянки» Геннадий Яловко расстилает на столе карту. Карандаш оставляет за собой красную ломаную линию. Она тянется на север, потом вдоль 72-й параллели к острову Ян-Майен, не доходя до него, поворачивает к берегам Исландии, а оттуда – к Фарерским островам. В этом районе, между Исландией и Фарерами, промышляют сельдь мурманские и калининградские рыбаки. Здесь же мы встретимся с научно-исследовательским судном Полярного института «Профессор Месяцев», с которым будем взаимодействовать. «Месяцев» должен «навести» лодку на рыбные косяки. На исследования в районе концентрации атлантической сельди отводится две недели. После этого – карандаш снова ползет по карте – вдоль берегов Норвегии мы вернемся на Большую Землю. Весь рейс рассчитан на 20-25 дней. Расстояние – около восьми тысяч километров. Командир соединения лодок контр-адмирал Горожанкин советует, как лучше организовать совместное плавание в океане. Представитель совнархоза Стрельбицкий рассказывает об обстановке на промысле. Командир «Северянки» Шаповалов, капитан «Профессора Месяцева» Козлов и я согласовываем время и координаты точки, где произойдет встреча в океане. Выход в плавание назначаем на 12 часов дня 29 декабря.

Обсуждение произошло строго по-деловому. Посторонний наблюдатель наверняка заключил бы, что дальние плавания научно-исследовательских подводных лодок уже стали повседневными. Кто знает, но мы надеемся, что когда-нибудь, сбросив бремя вооружений и связанных с этим непроизводительных затрат, люди действительно смогут ежедневно планировать рейсы мирных подводных лодок.

За день до отъезда все в сборе. Наконец, прибыл сразу понравившийся всем большой и добродушный ихтиолог Борис Сергеевич Соловьев. А вместе с ним представились прикомандированные на весь рейс корреспондент журнала «Огонек» Владимир Дмитриевич Крупин, медлительный молодой человек с молдаванскими усами, и оператор ленинградской кинохроники Серафим Сергеевич Масленников, пожилой и, судя по всему, бывалый человек. Услышав слово «корреспонденты», Радаков поспешно ретировался на задний план.

Итак, собрались все. Шесть человек научной группы и два работника культурного фронта. Дружной ватагой направляемся на традиционный медицинский осмотр, которому подвергается экипаж любой подводной лодки, уходящей в длительное самостоятельное, или, как его называют подводники, автономное плавание. Осмотр очень тщательный.