Подводник №1 Александр Маринеско. Документальный портрет, 1941–1945

г) Краснофлотец Пирожников 307 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ Щ-307. – Сост.) говорит: «У фашистов – основное авиация, а мы противопоставить ей большей силы не можем, вот они и наносят нам поражения».

д) Краснофлотец Васильев ПЛ 307 (так в документе, имеется в виду ПЛ Щ-307. – Сост.) говорит: «Что наша Красная Армия сильна, сомнений нет, но сейчас, наверное, не хватает оружия».

Среди отдельных лиц рядового и мл[адшего] н[ачальствующего] с[остава] чувствуется настроение боязни идти в море в связи с тем, что Финский залив заминирован противником. Это настроение усугубилось тем, что ПЛ П-1 не вернулась с моря[28]. Говорят, что в море делать нечего, так как противника не видно.

Младший командир ПЛ 307 (так в документе, имеется в виду ПЛ Щ-307. – Сост.) тов. Пирожников прямо заявил: «На сухопутный фронт все пойдем, а в море сейчас делать нечего, у врага коммуникаций нет» (имеется в виду, что корабли противника не ходят в тех районах, где стоят на позициях лодки. – Сост.).

Опасность плавания, порождающая боязнь выходить в море, сказывается на настроении некоторых краснофлотцев и мл. командиров. Наблюдается излишняя нервозность, раздражительность, а иногда и настроение обреченности.

Проявлением этих настроений надо объяснить факты увеличения случаев пьянок[29] рядового и мл[адшего] н[ачальствующего] с[остава] на бригаде. Особенно неблагополучно с этим делом на береговой базе. 17 сентября береговая база отправляла 80 человек бойцов на сухопутный фронт, большинство которых к моменту выхода из базы были пьяны. По дороге в экипаж пьяные краснофлотцы пели на разные голоса песни, шли беспорядочным строем, целовались на улице с оставшимися товарищами. Придя в экипаж, сорвали там просмотр кинокартины, грубили с н[ачальствующим] с[оставом], не слушались дежурной службы. Один из старшин пытался выйти из расположения экипажа, но его задержал вахтенный у ворот, в ответ на это старшина вынул наган и хотел выстрелить в вахтенного, но последний его опередил и выстрелом из нагана ранил старшину.

Случаи пьянок наблюдаются в 8-м дивизионе, на ПЛ 307 (так в документе, имеется в виду ПЛ Щ-307. – Сост.) и других кораблях.

Настроения пассивности в действиях подводных лодок, боязни выхода в море, а иногда настроения обреченности особо ярко наблюдаются у некоторой части начсостава. Эти настроения проявляются в следующих фактах:

а) В тенденции побольше постоять в базе на ремонте, для чего составляются слишком большие ремонтные ведомости. Например, 98 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ М-98. – Сост.) составила ремонтную ведомость на 14 листах, 80% пунктов этой ведомости дивизионным механиком вычеркнуто. Больше половины пунктов ведомости 102 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ М-102. – Сост.) тоже вычеркнуто. 95 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ М-95. – Сост.) 20 дней стояла на ремонте в Ленинграде, но, прибыв в Кронштадт, командир лодки старший лейтенант Федоров потребовал еще 7 дней для ремонта механизмов силами личного состава. Эта работа могла быть выполнена параллельно с заводским ремонтом.

б) В нездоровых, а иногда даже упаднических разговорах н[ачальствующего] с[остава]. Примеры. Командир 102 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ М-102. – Сост.) старший лейтенант Гладилин, член ВКП(б), неоднократно заявлял: «Мне все равно где умереть, здесь или на море». Командиру дивизиона тов. Гладилин говорил: «Первый раз я вернулся с позиции, в следующий раз, наверное, не вернусь». По поводу положения, сложившегося под Ленинградом, Гладилин заявил: «Мы сейчас переживаем такой момент, какой переживал Таллин накануне сдачи. Неужели сдадут Ленинград?! Что же будет дальше? Ведь это означает, что война почти проиграна». Тот же Гладилин преувеличивает трудности, кругом себя видит только плохое. Он заявляет: «У меня погибло два брата, немцы разрушили две квартиры, одна в Ленинграде, другая в Кронштадте». Причем эти факты кажутся мало достоверными. Он же выражает недовольство тем, что беженцы из пригородов Ленинграда живут на улице Ленинграда, а много квартир пустует.

Командир 95 ПЛ (так в документе, имеется в виду ПЛ М-95. – Сост.) ст. лейтенант Федоров, б[ес]п[артийный], заявляет: «Ленинград – это Мадрид № 2. В море ходим на риск, никакого обеспечения нет, а если оно и бывает, то плохо организуется. Лучше уж ходить без обеспечения». Он же выражает недовольство плохой организацией эвакуации детей: «Из Ленинграда вывезено всего несколько десятков детей».

в) В переоценке вооружения и тактики противника и недооценке военной мощи и тактики нашей Красной Армии и ВМФ. Командиры заявляют, что этому способствовала и та пропаганда, которая проводилась у нас еще до войны. Лекторы из академии, как тов. Томашевич[30] и другие, очень расхваливали качество немецких подлодок и тем самым невольно недооценивали наших подлодок. Говорилось, что у немцев настолько хороши шумопеленгаторные установки, что они позволяют выходить в атаку, не поднимая перископа. У нас же ШП установки несовершенны.