Подводники

«М-176» капитан-лейтенанта Бондаревича, идя в надводном положении, встретила немецкую субмарину, идущую тоже надводным ходом. Заметив друг друга, обе лодки погрузились. Некоторое время они маневрировали, следя друг за другом в перископы. Затем «М-176» ушла на глубину, оставив врага у себя за кормой. Тогда фашист устремился за «Малюткой» в погоню, ориентируясь по шуму винтов, и стал выстреливать торпеду за торпедой. Израсходовав десять торпед, немецкая субмарина четыре раза пыталась протаранить «Малютку» под водой, но та искусно уклонялась от удара. Так прошло три с половиной часа.

Израсходовав все торпеды и полностью разрядив свою аккумуляторную батарею, вражеская субмарина была вынуждена всплыть. Этого и добивался капитан-лейтенант Бондаревич: двумя торпедами «М-176» расправилась с фашистами.

В июле 1942 года из Исландии в наши северные порты Мурманск и Архангельск отправился конвой РQ-17 из 34 транспортов и 21 корабля охранения с ценным военным грузом.

Встречаясь с моряками, участниками этого рейса, я не верил своим ушам. Моряки рассказывали, что в военно-морской базе Скапа-Флоу население города, кишевшего немецкими шпионами, знало все детали подготовки конвоя и время его выхода. Даже некоторые радиопередачи о конвое немецкие лазутчики давали в эфир открытым текстом.

На разгром конвоя из Норвегии вышла немецкая эскадра, в которую входил линкор «Тирпиц» — лучший корабль германского флота. Из его башен торчало восемь орудий калибром 380 миллиметров. Через такой ствол пролезет взрослый человек. Кроме этого, на линкоре было 12 стопятидесятимиллиметровых пушек и 16 стопятимиллиметровых. А зенитными автоматами линкор был утыкан, как дикобраз иголками. Узнав о выходе германской эскадры, британское командование немедленно приказало своим кораблям, прикрывающим конвой, повернуть обратно. Транспортам же приказали добираться до портов назначения самостоятельно. Лучшего варианта для германских субмарин и самолётов нельзя было и придумать. Из всего каравана уцелело только 11 судов.

В это время в море находилась наша подводная лодка «К-21» под командованием Героя Советского Союза Лунина. 5 июля Лунин увидел в перископ вражескую эскадру и решил атаковать линкор «Тирпиц». Эскадра, опасаясь подводных лодок, шла сложным противолодочным зигзагом под усиленной охраной эсминцев.

Намереваясь ударить по такой громадине, как «Тирпиц», шестью торпедами, Лунин начал маневрировать. До торпедного залпа ему пришлось пятнадцать раз менять курс корабля. Наконец лодка проникла внутрь строя кораблей охранения, выпустила по «Тирпицу» четыре торпеды и ушла на глубину. Через 2 минуты 15 секунд раздались два взрыва.

Удар по «Тирпицу» был настолько неожиданным, что, опасаясь последующих подводных атак, корабли охранения не решились нарушить строй для поисков и преследования советской подводной лодки.

В 19 часов 9 минут «К-21» всплыла под перископ. Горизонт был чист. Лунин передал в штаб флота радиограмму о вражеской эскадре и сообщил о своём ударе по «Тирпицу».

На следующий день наши разведывательные самолёты увидели фашистскую эскадру. Отказавшись от преследования уже беззащитного каравана РQ-17, она уходила на юг.

А корабли и самолёты нашего Северного флота ещё три недели разыскивали рассыпавшиеся на огромном пространстве от Шпицбергена до Новой Земли транспорты несчастного конвоя и приводили их в свои порты. Около трёх сотен моряков разных наций было подобрано с потопленных транспортов в Баренцевом море.

После трагической гибели РQ-17 британское правительство заявило советскому командованию, что слишком рискованно в летнее время отправлять в наши северные порты караваны судов, и отложили поставку грузов до наступления полярной ночи. В это время наш народ один на один дрался с гитлеровскими полчищами, рвущимися к Волге и Кавказу.

В глубинах мирового океана

В глубине студёного моря, рассекая воду могучими винтами, глухо и тяжело рокоча машинами, шёл корабль, который мы привыкли называть подводной лодкой. Всё в корабле было необычным — и его размеры, и форма, и зализанные обводы его боевой рубки, и отсутствие всяких выступающих частей, и даже окраска корпуса. Она была не шаровой, серой, какой обычно красят военные корабли, а тёмной, почти чёрной. И скорость корабля была необычно большой для подводных лодок, и шла она таким ходом необычно долго.

В её отсеках, у пультов управления стояли матросы, старшины и офицеры и, как на всяком военном корабле, чётко выполняли команды, отрывисто докладывали и не произносили лишних слов. Необычным было то, что лица всех без исключения выражали торжество, глаза возбуждённо блестели, и люди обменивались друг с другом короткими взглядами, как бы говоря: «Ну как, старина? Знай наших!»

Из динамиков корабельной трансляции раздавались команды вахтенного офицера, а потом все услышали не по-уставному взволнованный и радостный голос командира корабля:

— Товарищи! Друзья! Нас впервые движет сила покорённого атома!

Началась эпоха настоящего подводного плавания!