Подводный фронт

В августе 1916 года отец ушел на войну. Ушел в возрасте 37 лет, оставив за старшего мужика в семье моего тринадцатилетнего брата Егора. Мне же шел тогда одиннадцатый год. «Ратник ополчения второго разряда, матрос 2-й статьи плотник Игнат Виноградов» — так было написано в отцовском военном билете. Служить ему выпало на ледоколе «Семен Дежнев» здесь же, на Севере. Бывал и в Полярном, который тогда назывался портом Александровск.

Вернулся отец в Суриху весной 1917 года, и с его возвращением словно повеяло в нашей патриархальной деревушке свежим морским ветром. Волновали сердце отцовские рассказы о плаваниях на «Семене Дежневе», о проводке военных конвоев между Архангельском и Мурманском. О том, как в феврале 1917-го, с радостью и надеждой встретив революцию, матросы выходили из повиновения царским офицерам-»драконам»…

Ну а потом грянул Октябрь, и началась новая, совсем иная жизнь. Вступление в комсомол. Борьба с голодом и разрухой. Стычки с бандитами. Борьба с неграмотностью… Кипучие комсомольские дела занимали массу времени. К тому же учеба в школе. Закончив ее, я сменил не одну профессию: трудился на лесозаготовках, был станционным грузчиком, работал в райкоме профсоюза…

Вспоминая это, каждый раз невольно думаю: можно ли было тогда предполагать, что моя судьба сложится так, как она сложилась? Что та, робко тлевшая в сознании, искорка мечты о море разгорится, приведет меня в военно-морское училище и я, простой крестьянский паренек, стану командиром-подводником? Что для меня таким родным станет Заполярье, то самое Заполярье, которое, по рассказам отца, казалось далеким, экзотическим краем?

Да, Север прочно вошел в мою жизнь, стал главным жизненным причалом. И многие годы спустя после войны он снился и вспоминался мне так же остро и щемяще, как вспоминается нам в зрелые годы отчий дом. Здесь, на Севере, прошли первые годы войны. Самые трудные, но, пожалуй, и самые памятные, самые яркие годы жизни. Я горжусь тем, что воевал здесь, как говорили мы, на правом фланге большого фронта борьбы с фашизмом. Горжусь, что судьба свела меня с Северным флотом, с бригадой подводников-североморцев, с такими замечательными людьми…

Почему зашла речь об этом? Да потому, что в жизни любого человека рано или поздно наступает поворотный момент, когда надо подводить итоги. Наступил такой момент и для меня: в ноябре 1943 года моя служба на Севере неожиданно закончилась.

В адрес Военного совета флота пришла телеграмма заместителя наркома ВМФ по кадрам Н. В. Малышева: «Имеется в виду назначить контр-адмирала Виноградова в Москву заместителем начальника подводного плавания ВМФ. Каково мнение Виноградова и как смотрит на это Военный совет?» Незамедлительно был дан ответ: «Виноградов категорически возражает. Военный совет его поддерживает». На следующий день, однако, пришла вторая телеграмма: «Виноградов назначен заместителем начальника подводного плавания ВМФ». Вот так, первый раз в жизни, при назначении спросили согласие и назначили вопреки возражению.

Времени на сборы и на передачу обязанностей отводилось совсем немного. Благо, сменщика моего долго вводить в курс деда не было нужды. Ведь назначался на мое место не кто иной, как Вячеслав Петрович Карпунин. Недолго задержался он в Главном морском штабе, через полгода с небольшим вновь вернулся на Север.

Главное, что надо было передать В. П. Карпунину, это все то, что связано с подготовкой операции по маневренному использованию подводных лодок с обеспечением их данными авиаразведки. Принципиальная схема такой операции была отработана нами еще в сентябре. Но тогда, к сожалению, осуществить задуманное не удалось: испортилась погода и из-за невозможности использования авиации операцию пришлось отменить.

Но нет худа без добра. Вынужденную отсрочку можно было использовать для того, чтобы еще и еще раз отшлифовать все детали. Карпунин со свойственной ему энергией и увлеченностью сразу же загорелся этим делом, навносил массу конкретных предложений, придумал даже название операции.

— Что, если назвать ее операцией «РВ-1»? — сказал он. — Видя наше недоумение, пояснил:

— «РВ» — значит разгромить врага. Коротко и актуально.

Ну что ж, «РВ» так «РВ». Жаль только, что такое интересное дело пройдет уже без моего непосредственного участия.

И вот настал день прощания с Севером. До слез растрогали мои боевые друзья-подводники. Иван Александрович Колышкин построил бригаду. В мой адрес было сказано много добрых слов, на память мне вручили полотнище флага командира соединения.

Зашел я попрощаться и к командующему. В текучке будней как-то не замечалось, а тут бросилось в глаза: совсем седой стал Арсений Григорьевич. И как состарили его эти морщины, эта восковая желтизна, въевшаяся в кожу от бесконечной подземной жизни. Да, командование боевым флотом — дело ответственнейшее и тяжелейшее. Оно требует человека всего, без остатка.

Командующий высказывал просьбы и рекомендации, которые надо было передать в Москве. Должно быть, почувствовав, что я уж как-то очень пристально разглядываю его, нахмурился: