Подвойский

Прошло немало времени, прежде чем появились первые производственные ассоциации Всевобуча. Вскоре они объединились в организацию с мудреным названием Всероссийское товарищество производственных ассоциаций спорта (ВТОПАС). Эти новые коллективы по договоренности с местными властями приспосабливали для работы полуразрушенные мастерские, брошенные сараи, пустующие фабрики, восстанавливали и использовали старые станки. Производство простейшего спортинвентаря — пока вручную, кустарно — началось. Однако это не совсем удовлетворяло Николая Ильича. Он обивает пороги государственных учреждений в поисках временного кредита — «первоначального капитала» — для развертывания настоящего производства, доказывает, что ассоциации скоро заработают средства и вернут кредиты… Где-то удивляются его просьбам, где-то сочувствуют, понимают его, но… ничего не дают, ибо средств и материалов было в обрез.

…Время шло. Несмотря на трудности, ВТОПАС уже имел две небольшие фабрики спортинвентаря, производственные мастерские в Москве, Петрограде, Ростове, Смоленске, Туле и ряде других городов. Тут и случилась ликвидация Всевобуча. Кооперативное объединение ВТОПАС стало ничейным, а потому незаконным. Николай Ильич пытается «легализовать» его. Но в стране уже шел процесс централизации управления экономикой. Отношение к самостоятельным и инициативным по характеру кооперативам типа ВТОПАС или Товарищества строителей Международного Красного стадиона становилось все более прохладным. Николай Ильич продолжал бороться. «ВТОПАС — не мое личное дело, — писал он в апреле 1926 года, — а имел, имеет и будет иметь большое государственное значение. Стадион тоже. Следовательно, не я один должен драться из-за них, а все, кто считает, что в спортивно-гимнастическом деле мы имеем лучшее средство массового воспитания, образования и организации».

Однако тогда кооперативы ВТОПАС, как и Товарищество строителей Международного Красного стадиона, фактически были обречены. Исторически сложилось так, что время для развертывания кооперативного движения пришло лишь шесть десятилетий спустя. В конце 20-х годов планы Н. И. Подвойского считались утопией. Сегодня же думается, что его, в общем-то скромные, задумки были не так уж и утопичны.

Неудачи гнут, но не ломают Николая Ильича. Он ищет способы как-то все же участвовать в военном строительстве, помогать Красной Армии, пусть на общественных началах.

В это время родилась массовая организация — Общество друзей воздушного флота (ОДВФ). Николай Ильич вместе с М. В. Фрунзе, Ф. Э. Дзержинским, С. А. Чаплыгиным, С. С. Каменевым вошел в Центральный Совет ОДВФ. Здесь он встретился с К. С. Еремеевым. Как встарь, они сели вдвоем… и через несколько недель из-под их пера вышла брошюра «Организация Воздушного Флота СССР», предназначенная для молодежи, «заболевшей» тогда авиацией.

Н. И. Подвойский ежедневно выступает с лекциями, на митингах и собраниях, разъясняет внутреннюю и внешнюю политику Коммунистической партии и Советского государства. С особой охотой он шел к железнодорожникам, а также к ткачам «Трехгорки». Ткачи и железнодорожники были его любимой аудиторией со времени работы в Ярославле в 1905 году.

Однажды, в мае 1923 года, ему пришлось выступать на собрании рабочих депо Рязано-Уральской железной дороги с разоблачением так называемого «ультиматума Керзона» — английского министра иностранных дел. Выступление Николая Ильича произвело такое сильное впечатление, что рабочие долго его не отпускали, стали качать, причем неудачно — он ударился грудью о плечо одного из рабочих и сломал ребро. Отлеживаясь в больнице. Н. И. Подвойский шутил, что во всем «целиком виноват Керзон».

Верность Н. И. Подвойского идеалам революции, его самоотверженность, труд с полной отдачей во имя социализма создавали ему высокий авторитет у трудящихся. В дни празднования 25-летия I съезда РСДРП железнодорожники подарили Коммунистической партии паровоз У-127. Почетным машинистом паровоза был избран В. И. Ленин, а почетным кочегаром — Н. И. Подвойский. Николай Ильич очень высоко ценил подобные знаки внимания. Но не потому, что стремился к известности и славе, а потому что они свидетельствовали об общественном признании его работы. Идейная убежденность, сознание собственной нужности давали ему силы, позволяли четко определить свое место в общей борьбе за социализм.

Когда Троцкий со своими сторонниками, а также с остатками групп «децистов», «левых коммунистов», «рабочей оппозиции» в конце 1923 года вновь развернул борьбу против ЦК РКП(б), Н. И. Подвойский не знал колебаний. Он ясно видел враждебность троцкизма ленинизму.