Подвойский

— После корниловщины, — сказал он, — Керенский и ЦИК отказались дальше вооружать Красную гвардию. Этого и следовало ожидать. Но для восстания нам надо вооружить и обучить тысячи и тысячи рабочих в дополнение к нынешним. Где брать оружие? Теперь его могут дать только партийные организации полков и арсеналов. Больше некому! Делать, однако, это надо без звона, не афишируя. Задача — самая срочная!

С мест раздались возражения: оружие, дескать, на учете, трудно будет решать этот вопрос с командирами.

— А с ними и не надо ничего решать! Просто через солдатские комитеты поставить на склады большевиков. Или тех, кто там работает, сделать большевиками!

Николай Ильич разъяснил, что партийная организация должна действовать в интересах революции, а не в интересах существующей законности. Говоря о возможностях большевистских ячеек, он так увлекся, что его доклад, по сути, превратился в митинговую речь. «Эта речь… создала такое боевое настроение, — вспоминал потом участник совещания большевик М. П. Ефремов, — что мы должны были выполнить все то, о чем говорил Николай Ильич».

После совещания благодаря усилиям военных большевиков к рабочим на заводы стало ночами, тайно поступать с военных складов оружие. Численность Красной гвардии увеличивалась. Н. И. Подвойский внимательно следил за этими процессами, ежедневно подводил итоги. В связи с поступлением на предприятия оружия, в «Военку» с заводов пошли заявки на инструкторов.

Николай Ильич на очередном заседании Бюро заявил:

— Выход у нас один — открывать нелегальные курсы инструкторов. Люди, отлично знающие оружие, в полках есть. Их надо подготовить методически. Да еще и основательно подковать политически, чтобы в одном лице был инструктор и агитатор.

Курсы были созданы. Срок обучения ограничили десятью днями, но занятия шли по 15–18 часов в сутки. Члены Бюро «Военки», включая И. И. Подвойского, а подчас и члены ЦК и ПК готовили курсантов, так сказать, идейно, а офицеры и прапорщики из военных большевиков вели занятия по устройству оружия и его применению, по методике обучения военному делу. О курсах прослышали в других городах. В «Военку» посыпались заявки на инструкторов со всех концов страны. По предложению Н. И. Подвойского с конца сентября ЦК превратил курсы во всероссийские. На них съехались солдаты с Северного и Юго-Западного фронтов, из Тулы, Брянска, Киева, Одессы и других городов, матросы Балтийского и Черноморского флотов. «Мы не знали ни дня, ни ночи, работая до 2–3 часов ночи, — вспоминал Николай Ильич. — Но если в начале работы курсов требовалось 75 инструкторов, то через 4–5 дней — 400, а затем и 1000».

Красная гвардия росла так стремительно, что перепуганный эсеро-меньшевистский ЦИК прислал в «Военку» представителей, которые потребовали, чтобы военная подготовка рабочих и их вооружение осуществлялись только через Военный отдел ЦИК и под ею руководством, а также, чтобы численность Красной гвардии не превышала 8 тысяч человек.

— Военная организация работает при ЦК РСДРП(б). Ни в каком другом руководстве она не нуждается, — заявил Н. И. Подвойский и решительно выпроводил непрошеных инспекторов.

…Шел сентябрь 1917 года. Массы быстро зрели политически. Несмотря на невероятную усталость, недоедание, Н. И. Подвойский, как и другие руководители партии и Военной организации, по нескольку раз в день выступал на многолюдных митингах в полковых манежах, в заводских цехах. Он пристально всматривался в лица людей, стоявших у покрытой красной материей трибуны, в их напряженно-внимательные глаза. Люди ловили каждое слово оратора, каждую мысль. Многим приходилось с большим усилием перерабатывать их, определяя свое отношение, свою позицию. Но каждому надо было решать: с кем идти? Николай Ильич видел, как крепнет в рабочих и солдатах классовое сознание. Он видел, как добрели к концу митинга недоверчивые вначале лица, если на нем выступали большевики. Но чаще всего на митингах шли идейные схватки между большевиками, меньшевиками, эсерами, кадетами. Тогда то раздавались бурные аплодисменты и крики «Правильно!», то топот ног и негодующее «Долой!», а подчас и щелканье затворов винтовок с одновременными попытками стащить с трибуны оратора.