Подвох

Точно пантера, Маркус бросился к ней, и запах свежести мгновенно врезался в её нос. Сегодня на нем была черная рубашка-поло известного итальянского бренда. Стефания задержала взгляд на серебристом логотипе, а потом посмотрела в сердитое мужское лицо, нависшее над ней как мрачная туча.

– Держи свой грязный язык за зубами, – прошипел он, опасно выдвинув вперед нижнюю челюсть. – Мое терпение не вечно. Бери всё, что успела подготовить для публикации, и поднимайся в мой кабинет.

Почему он даже не пытается припугнуть её увольнением? Неужели, запомнив каждое сказанное ею слово, в нем не проснулась эта мерзкая черта, что заставляла его демонстрировать свое раздутое всевластие и безнаказанность? Вылив на неё кока-колу тогда в лифте, он прекрасно знал, что эта пакость сойдет ему с рук, дав понять, что такому, как он, можно унижать и подавлять других людей. Если Серафим и впрямь окажется прав, насчет какой-то там тайной притягательности женского упрямства, то сейчас Стефания делает всё так, как надо. Хотя и выглядит это опаснее некуда.

– Выпью чай, – рискнула она, – и сразу же поднимусь. Открою тебе секрет: я живой человек. И я несколько часов таращилась на одинаковые фотографии, читала однотипные материалы, где авторы буквально вылизывают всем задницы. Я проголодалась и имею право выпить хотя бы этот сладкий чай, чтобы не свалиться в обморок! Если тебе так не терпится поглядеть на себя, бери вон ту огромную белую папку на моем столе и любуйся собой, сколько душе угодно. Я присоединюсь к тебе через несколько минут.

Маркус почернел от злости. Не успела Стефания и глазом моргнуть, как его ладони замерли в миллиметре от её шеи. Он смотрел на неё с таким зверством, что казалось, будто женское сердце в груди от страха прекратило стучать. Она чувствовала его свежее дыхание, щекочущее ресницы, и почему-то в этот опасный для себя момент подумала о девушках, что были в его постели. Неужели им действительно нравилось эта суровая дикость в нём?

– Даже не представляешь, как мне хочется…

– Раздавить меня своими ручищами? – перебила неугомонная Стефания, чувствуя, как ходит по самому краю.

Его ослепленные яростью глаза забегали по её лицу.

– Твои губы, – прорычал он и опустил свои руки на её шею.

А потом случилось немыслимое. Во сяком случае, Стефания никак не могла и подумать, что именно в таком ключе могут развернуться события. Маркус впился в её губы жадным поцелуем, в мгновение ока лишив девушку возможности дышать. Стефания дернулась, попытавшись вырваться, но его руки, лежавшие на её шее, вовсе не сжимали её, а как будто пригвоздили к месту. Ей с трудом удавалось противостоять напору, с которым Маркус неминуемо вторгался в её рот, и с каждой секундой этой борьбы, острое возмущение в ней уступало место подлой и постепенно загорающейся, как спичка, страсти…

Неведомая сила вынудила расслабить напряженные мышцы. Почуяв, что жертва стремительно лишается сил, Маркус ослабил свое давление. Теперь его поцелуй был неспешен, местами нежен, но непреодолимо возбуждающим. Её тело подчинялось не голосу рассудка, крик которого уже абсолютно не было слышно, а мужской силе, без труда уничтожившей в ней самообладание и гордость. От приятной слабости в конечностях, кружка с чаем стала медленно опускаться. Отдаленно до неё доходил слабый льющийся звук, но нежелание просыпаться было в миллион раз сильнее.

Теплый, влажный и мягкий язык Маркуса с каждым рывком пробуждал в ней всё новые и новые ощущения. Его пальцы поглаживали её шею, притягивали к себе и оставляли приятные ожоги на нежной коже. Грудь пощипывало. Казалось, что затвердевшие, как камень, соски наэлектризовались так, что коснись их его горячий язык…

Она выронила кружку. Грохот в миг вернул их в реальность и Маркус тут же отстранился. Но лишь на пару сантиметров от её пылающего от стыда и гнева лица. Они смотрели друг на друга так, словно не понимали, что произошло секундой назад, но это непонятное непременно раздражало обоих.

– Завтра, – сказал он стальным голосом, что словно острый нож, резанул плотный воздух. – В десять, в моем кабинете. Не опаздывай.

Обойдя лужу и валявшуюся на полу белую кружку, Маркус вышел из кабинета, унеся с собой прохладную свежесть парфюма.

Глава 8

Луиза Ротман была довольна и сдержанная улыбка едва-едва скрывала её безудержный восторг. Порой Стефания видела подобное выражение у своей мамы, когда та позволяла себе лишь приятно улыбнуться в ответ на какую-то хорошую новость, искренне боясь и веря, что бурное проявление эмоций способно сглазить её.

Они сидели в небольшом зале ресторана с превосходной европейской кухней, что располагался недалеко от их нового с братом дома. Был уже девятый час и Стефания тихонько грезила о заслуженном отдыхе.

– Вы большая молодец, – сказала ей Луиза Викторовна, опустив изящные кисти рук на свои колени. – То, что он сам столько раз искал возможности для встречи с вами на том вечере, а потом и на работе… Это огромный плюс.