Подземная война

Солнце и скачка понемногу выветривали хмель из головы капитана, а брызги из ручьев, которые они преодолевали, только добавляли свежести. В результате, к тому времени, когда они выбрались на старую, полузаросшую дорогу до каменоломни, капитан чувствовал себя трезвым, а впереди замаячил небольшой пост из стражников, видимо охранявших место недавнего кровопролития.

Заметив всадников, они поднялись с земли, радуясь, что приехал хоть кто-то.

– Здравия желаю, ваше благородие! – крикнул выскочивший навстречу сержант-стражник.

– Здравствуй, сержант, – ответил капитан спешиваясь. – Это у вас тут кровопролитие?

– Так точно, ваше благородие! Это мужики местные поехали, стало быть, за камнем – там еще кое какой остался, а на обочине тело, стало быть. Они к нам прибежали, кричать стали, мы, стало быть, сюда. А сами то мы кто? Да никто – ничего не знаем, потому как доставленные по приказу. Вот хорошо местный шериф попался и сказал, что офицер секретный поехал на пепелище, вот его и ищите, а других не скоро дождетесь. Вот я капрала своего и послал. Вы его видели, ваше благородие?

– Видели мы твое капрала, только он где-то в трактире застрял, должно коня своего пивом отпаивает.

Солдаты ван Гульца засмеялись.

– Ну, я ему этого коня припомню, – пригрозил сержант. – Извольте за мной, ваше благородие, сейчас сами всю картину увидите. Тошнотворительная, вам скажу, картина. Никогда такую не видел.

Капитан оставил лошадь солдатам, сержант тоже и пошел следом.

А стражники, едва начальство удалилось, снова уселись на траву – они сидели давно и одурели от жары и безделья.

Вскоре капитан увидел первое разрубленное тело – кровавые потеки в траве, оброненный меч и тучи мух, которые вились над останками.

Тело было рассечено уже на земле, чуть выше пояса. Удар оказался таким сильным, что оружие прошло через тело и войдя в грунт, разбросало по сторонам, теперь уже подсохшие комья. Кожаный жилет со стальными накладками жертву от такого удара не спас.

Пояс с кинжалом остались нетронутыми, хотя обычно все забирали в качестве трофея. Башмаки были крепкие, навроде флотских, скорее всего ингландские, но здесь в такой обуви ходили многие.

– Это все? – спросил ван Гульц.

– Нет, ваше благородие, это только само начало! Идите за мной, тут в лесочке главная сеча и разразилась.

И сержант-стражник повел его и сержанта Штерна вглубь леса.

– Вот так картина, – произнес ван Гульц, заметив сразу несколько изрубленных тел. И везде удары были избыточной силы, отчего в некоторых случая половинки тел отлетали друг от друга на некоторое расстояние.

Здесь также были мухи, которые поднимались тучами, едва рядом появлялись люди.

– Трофеи никто не забирал… – произнес капитан.

– Нет-нет, ваше благородие, я своих в кулаке держу! Нам тут никаких провинностей не надо!..

– Я не про тебя, я про злодеев. Вон какие эфесы дорогие попадаются, а вот на кинжале золотая отделка…

– Но по виду это ингландцы, господин капитан.

– Почему так решил?

– Рожи квадратные – не наша порода. Стригутся иначе – затылки голые, здесь такое не принято. Опять же, швы на башмаках двойные. Солдатские это башмаки казенного пошива.

– Молодец, сержант, кругом прав. Это тайный отряд ингланцев, вот только чего они тут делали и кто их порубил?

– Кто порубил, господин капитан, вы и сами знаете – другой такой манеры ни у каких разбойников не сыщешь, – вмешался сержант Штерн.

– Это да, – кивнул ван Гульц. – Но с чего такая размолвка? Если это «банда мясников», почему порубили и не ограбили?

– Они, в последнее время, совсем не грабят, господин капитан. Все больше изуверствуют.

– Давайте осматривать оружие, нам нужен широкий флотский кинжал с четырехконечной звездой на чаше, – сказал капитан и они принялись переворачивать каждый клинок, выискивая нужную отметину и вскоре сержант Штерн его нашел.

– Господин капитан, кажется тот самый! – сказал он и обойдя окровавленные останки, подал кинжал ван Гульцу.

Тот узнал звезду, едва взглянув на оружие. Это была та самая гравировка, оставлявшая узнаваемый след на телах.

– Кинжал мы заберем с собой. Остальное оружие нужно собрать и сдать под документ, – сказал ван Гульц сержанту-стражнику.

– Слушаюсь, ваше благородие!

62

Вернувшись во владения господина Таигли, Мартин отпустил своих бойцов отдыхать, а сам направился в ставку предводителя, чтобы доложить обо все, что произошло.

Между тем, Таигли не находил себе места, волнуясь о результатах экспедиции. Он понимал, что в случае провала, литейщики начнут мстить и тогда дело может дойти до бегства. А что такое бегство? Бегство для гнома это позор и потеря всего, что веками наживали предки.

Без него люди и гномы останутся без работы, а его фабричные цеха, скорее всего, разрушат, чтобы он никогда не смог вернутся.

– Не волнуйтесь так, господин Таигли, я хоть и невысокого мнения об этой команде, но они мастера своего дела, – как мог успокаивал своего шефа Дунлап. Помимо того, что он лично порекомендовать эту четверку, определенные обязательства у него оставались и перед Нордквистом, который едва ли обрадовался бы, узнав, что эта четверка сгинула в схватке.