Подземное созвездие

Натэла только дернула плечом. Установив сковородку на стол, кивнула в сторону ванной и осторожно спросила:

– А как там Артур? Может быть, все-таки в травмопункт?

– Не нужно, – отмахнулась Росомаха. – Я посмотрела. И кость прощупала. Ничего там у него не сломано, растяжение просто сильное и опухло здорово. Кто из вас повязку накладывал, мелкота?

– Я, – встревоженно созналась Натэла. – Что, неправильно?!

– Наоборот, – одобрительно хмыкнула диггерша. – Слушай, ты не в МЧС, случайно, служишь, детка?

– Я – нет, а брат мой служит. – Натэла, которой явно не понравилось обращение «детка», недовольно загремела принесенными тарелками.

– А другой брат – шеф-поваром в «Метрополе»?

– Нэ нравится – нэ ешьте! – отрезала Натэла.

Атаманов решительно встал:

– Вот что, как там тебя… Росомаха! Людям грубить иди в другое место! К Кирпичу своему! Тебя сюда не звали! Я вообще-то могу и полицию вызвать!

– Сережа, успокойся! – привычно воззвала Натэла.

Росомаха с кривой улыбкой подняла ладонь:

– Ладно, пацан, извини… Это у меня нервы болят. Я сама только утром про все узнала…

– Про что – про все? – аккуратненько встряла Юлька. – Про подземный ход? Или про Артура? Или про Либерею?

– Про Либерею я знала, еще когда ты в памперсах рассекала! – Росомаха приподнялась на стуле и рявкнула в сторону ванной: – Эй, студент, иди сюда! Здесь хороший хавчик отвешивают! А еще…

Но тут Натэла шлепнула на тарелку бесстрашной диггерши кусок дымящегося мяса, и Росомаха, застонав, схватилась за вилку.

– Хоть пять минут помолчит… – пробормотала Соня. И громко позвала: – Артур, идите к нам! Остывает же!

В ванной перестала литься вода. Вскоре в дверях показался Артур. На нем были Пашкины джинсы и майка с изображением Фиделя Кастро. Его смуглое лицо было землисто-бледным. Эту бледность только подчеркивала трехдневная щетина.

– Садись и ешь кашу, – распорядился Пашка. – Натэлка специально для тебя правильную сварила, на воде. А потом рассказывай. Температура упала? Юлька, принеси ему подушку. Мы тебя, ангел мой, все равно живым не выпустим. Для начала – зачем ты в нашу квартиру пробурился? Чего найти хотел?

– Ничего ВАШЕГО мне было не нужно, – спокойно отозвался Артур, принимаясь за еду. Натэла вполголоса сказала Пашке:

– Дай человеку поесть, а потом допрос устраивай. Он два дня в подземелье голодный просидел!

Артур бросил на сердитую черноглазую девчонку благодарный взгляд и ближе придвинулся к столу.

Артур Сарматов вырос в семье московских ученых-историков. Всю жизнь он слушал рассказы о кремлевских стенах и башнях, о маленьких церквушках в старых переулках, о величественных монастырях, помнивших еще татаро-монгольские набеги. Когда Артур окончил одиннадцатый класс, для него не было вопроса, в какой вуз поступать: он сразу же отнес документы в МГУ на кафедру древнерусского искусства. Особенно привлекали его летописи и книги. Историю загадочной библиотеки Софьи Палеолог Артур знал с детства и страстно мечтал ее отыскать. Его дед, знаменитый профессор Иван Сарматов, в существование Либереи верил мало, но труды Стеллецкого внуку почитать дал. А когда Артур оканчивал первый курс, в университет приехал знаменитый Лев Скобин.

Скобин к тому времени уже почти не преподавал: лишь два раза в год приезжал в университет со своими лекциями о древней Москве. На эти лекции сбегалось пол-университета: студенты прогуливали занятия, набивались в лекционный зал как сельди в бочку, сидели на полу, подоконниках и ступеньках, а в проходах стояли преподаватели и аспиранты. На лекциях древнего старичка в нечищеном пиджаке и допотопных ботинках оживала древняя Москва, открывали свои тайны подземелья Солянки и Чертолья, обнажал таинственные переходы Кремль… Тени царей и монахов скользили по пыльным ступеням. Красавица Елена Глинская со страхом выслушивала предсказания старцев о том, что у нее родится младенец-чудовище – будущий Иван Грозный… Все это было захватывающе интересно.

Однажды после лекции Артур дождался, когда толпа студентов оставит старенького лектора в покое, и подошел к нему вместе со своим дедом-профессором. Двое стариков и юноша долго беседовали в коридоре университета о древних рукописях и манускриптах.

– А вот он мечтает Либерею отыскать, – с усмешкой показал Иван Сарматов на внука. – И я, и отец ему доказываем, что люди поумней его годами искали – не нашли, а Артурчик не отступается!

– И верно делает, – заметил Скобин, внимательно взглянув на смутившегося студента. – Трудно – не значит невозможно! Игнатий Яковлевич Стеллецкий жизнь положил на поиски Либереи – и стоял в двух шагах от величайшего открытия! Если бы не годы… не время… не война! И не эти «слуги народа», будь они неладны! Которые до того только и додумались, чтобы устраивать в древних церквях рабочие клубы и казармы! Сколько всего они перепортили, сколько утрачено безнадежно…

– Лев Венедиктович, это правда, что в последнем томе своих сочинений Стеллецкий описал результаты поисков? – осторожно спросил Артур. – В том самом, который потом бесследно пропал?