Подземные ядерные взрывы в мирных целях

Это, пожалуй, была самая сложная, самая трудоемкая, самая ответственная операция, которую когда-либо приходилось осуществлять при проведении подобных экспериментов в других регионах страны. Предстояло собрать и эвакуировать десятки тысяч людей, обеспечивая при этом спокойную обстановку, не допуская панических настроений и малейших травм.

Все эти мероприятия выполнялись городскими организациями гражданской обороны, руководимыми областным штабом, и надо отдать должное, со своей задачей они справились в полной мере.

Как и во всех подобных работах, после возведения бетонных пробок, герметизирующих штрек от прорыва радиоактивных продуктов ядерного взрыва из концевого бокса, была проведена генеральная репетиция. В проведении ее были задействованы все без исключения службы, осуществляющие эксперимент.

Система дистанционного управления подрывом спецзаряда и аппаратура физизмерений, а так же система оповещения и связи при проведении ГР работали четко без сбоев.

Анализ работы всех служб, обеспечивающих проведение эксперимента, аппаратурных комплексов, а так же готовности штрека дали основание Госкомиссии принять решение о проведении эксперимента 16 сентября 1979 года в 10 часов утра, о чем и было доложено министру Б. П. Славскому и запрошено разрешение на производство взрыва.

И вот наступило 16 сентября. С раннего утра службы безопасности обходили все без исключения жилища шахтерских поселков, помогали жителям обеспечить сохранность бьющихся предметов домашнего обихода, сопровождали жителей на сборные пункты, а оттуда автобусами отправляли их в район, располагавшийся в пяти километрах южнее шахты. К 9.00 операция по эвакуации населения была завершена. К 9.30 председателю Госкомиссии поступил последний доклад о готовности всех служб к проведению взрыва. Подписывается членами Госкомиссии акт, утверждается председателем Госкомиссии и дается команда на включение программного автомата.

Потекли минуты томительного ожидания.

Наконец звучит… «ноль».

Все члены Госкомиссии, исполнители заключительных операций, приглашенные гости, сосредоточившиеся на пустыре за терриконами близ технической позиции, спустя две секунды, которые в такие моменты напряженного ожидания кажутся вечностью, почувствовали под ногами слабое колебание почвы, а спустя несколько секунд услышали глухой продолжительный гул. Характерного для почти всех подземных ядерных взрывов резкого хлопка и раскатистого грома в воздухе здесь не наблюдалось, как и не ощущалось резкого толчка в ноги. Видимо, заметно сказалось на ослаблении ударной волны наличие в грунте штреков и щелей.

Что происходило там, в эпицентре и на самой шахте видеть не пришлось: стена двух громадных терриконов лишила прямой видимости. Но то, что на дневную поверхность вышла очень слабая ударная волна было заметно не только по колебанию почвы под ногами, но и по отсутствию осыпей с вершин терриконов.

Спустя 15 минут после взрыва группа дозиметрического контроля в сопровождении наряда горноспасателей, произведя осмотр подъемных механизмов, спустилась в шахту и произвела замеры уровней радиации. Перед спуском в шахту этой комплексной бригады была включена воздухонагнетательная система, которой взрывом не было нанесено каких-либо повреждений, и было осуществлено проветривание штреков и угольных забоев.

Бригадой спасателей не было обнаружено каких-либо повреждений инженерных сооружений и не обнаружено обвалов пород ни в шахте, ни в штреках. По докладам дозиметристов радиоактивных выходов у ствола шахты на уровне штрека не обнаружено.

При возведении герметизирующих пробок в штреке между последней и предпоследней пробками были установлены радиометрические датчики, позволяющие дистанционно контролировать радиационную обстановку в этом пространстве, и трубка-газозаборник, на конце которой у внешней стенки герметизирующей пробки установлен манометр. По его показаниям можно было судить о вытекании газопродуктов из центра взрыва через возможные трещины, по показаниям радиометрических датчиков — судить о наличии радиоактивных газов.

О результатах этих наблюдений знали только председатель Госкомиссии и группа дозиметристов.

По всей вероятности, радиационная обстановка в штреках была нормальной — герметизирующие концевой бокс сооружения свою задачу выполнили, так как через двое суток горняки были допущены в действующие забои. К великому удивлению дозиметрической группы, при очередном контроле показаний радиометрических датчиков и давления газов между герметизирующими пробками обнаружена пропажа манометра — его свинтили с трубопровода и украли. Было ли избыточное давление в контролируемом пространстве или нет — не известно. Была ли там радиоактивность — тоже не известно.

Был срочно объявлен поиск вора. И он был найден. Спросили его: ну зачем тебе понадобился этот прибор? — он ничего вразумительного ответить не мог, кроме того, что «пригодится в хозяйстве». Ну а к каким плачевным последствиям для самого вора и других, находящихся в забоях шахтеров, могла привести разгерметизация, спрашивать было бесполезно.