Подземный гараж

Женщина, если она выбирает жизнь, нацеленную на карьеру, по тем или иным причинам выбывает с этого рынка, а попасть может туда, лишь задействовав план Б, чаще всего — как любовница женатого человека или что-нибудь в таком роде, и становится настоящей феминисткой, посвятившей себя своей профессии. В любой ситуации она преследует только одну цель — своей работой и всем своим бытием доказать: женщина способна справиться с любой задачей, которую предлагает ей общество, способна, по крайней мере, в такой же степени, как мужчина, а может быть, и в большей. Статистика показывает: женщины-водители — если взять лишь этот пример — становятся причиной дорожных аварий куда реже, чем мужчины, а аварий со смертельным исходом — почти никогда; разве что становятся жертвами аварий, вызванных агрессивным, нетерпеливым вождением мужчин. Правда, как говорил об этом в телевизоре один эксперт по дорожному транспорту, вызывают сомнение именно эти статистические данные: ведь статистика ничего не говорит о том, сколько аварий вызваны как раз осторожным стилем вождения, свойственным женщинам, и что в этих авариях жертвой становятся чаще всего мужчина-водитель и его машина. Женщина же безмятежно катит себе дальше, даже не заметив кровавого происшествия. Однако эксперт по дорожному движению тут же глубоко пожалел об этом своем утверждении: его партнер по разговору и репортер (женщина) набросились на него чуть ли не с кулаками, и в итоге время, отведенное на передачу, закончилось тем, что эксперт вынужден был удалиться с экрана с клеймом агрессивного женоненавистника. Короче говоря, нацеленная на карьеру женщина точно знает: везде, в каждой сфере общества женщины более пригодны для выполнения задач и, по причине своего, существенно более позитивного миросозерцания, приносят больше пользы человечеству. А в любом случае, когда успешен мужчина, она предполагает какой-нибудь сговор по половому признаку и, оглядывая путь, приведший его к успеху, обязательно обнаруживает, что путь этот усеян трупами женщин, которые были устранены с дороги или как соперницы, или как любящие спутницы, ради амбиций мужчины принесшие в жертву многие годы своей жизни, чаще всего — лучшие годы. Она словно воочию видит триумфальное шествие, где впереди гордо выступает самец, а за ним, на почтительном расстоянии, тащатся рыдающие, униженные объекты его эгоистической любви, женщины, у которых в конечном счете была загублена, раздавленная непрекращающимися муками, не только личная жизнь, но и карьера. Эти женщины — на первый взгляд по идейным причинам, на самом же деле в результате краха их собственных сердечных отношений — презирают всякую, отличающуюся от их жизни, модель женского бытия. Образ матери, воспитывающей своего ребенка, для них — символ общества, в котором господствует мужчина. От полотен вроде Мадонны с младенцем их просто выворачивает. Вот почему они обходят стороной католические богослужения: от образов, украшающих стены этих храмов, они могут заблевать весь пол и скамьи. Они просто ненавидят эту слюнявую религию, прославляющую материнство и семейный уют. Они не могут забыть, какой удар по самолюбию они испытали еще в детстве, узнав, что Иисус — мальчик. В тот момент что-то сломалось у них в душе. Хотя непорочное зачатие им нравится. Охотней всего они и сами забеременели бы таким способом, ну или приняв какую-нибудь таблетку, а после того как это случилось бы, они отрезали бы половой орган у всех мужиков. И начали бы со своего отца, который в их детстве, не ведая стеснения, голышом расхаживал по квартире; затем пришла бы очередь остальных: первого мужчины в их жизни, второго и так далее, всех остальных. Женщины эти свою независимость рассматривают как кульминацию человеческого развития, как конечную станцию дарвиновской эволюции, для реализации которой понадобились тысячелетия. Если бы мир двигался по этому пути дальше, читала я где-то в Интернете, то неизбежно возникла бы новая философия истории, где изменение мира рассматривалось бы с точки зрения борьбы женщин за свое господство. В конечном счете из истории вычеркнут и классовую борьбу, и расовое соперничество, и столкновение политических интересов — ведь все это выдумано мужским обществом лишь для того, чтобы скрыть тот факт, что всемирная история есть не что иное, как борьба женщин за свое освобождение, а затем, когда эта борьба завершится успехом, — за обретение власти над всем миром… Я не хотела следовать этой жизненной модели. Так же, как большинство женщин, оставшихся одинокими, я выбрала эту модель лишь за неимением лучшего — хотя, собственно говоря, можно порадоваться, что у них был хоть какой-то выбор.