Подземный город Содома

– Да, – согласился Азазель, – мы не всеми своими поступками гордимся. Какими-то бахвалимся, о каких-то молчим, а то и вовсе стараемся забыть. В этих случаях говорят назидательно, что сперва нужно было думать, а поступать потом… но если бы соблюдалось это правило, сороконожка не сдвинулась бы с места.

Михаил не понял, переспросил:

– Что за сороконожка?

– Человечество, – ответил Азазель со странной усмешкой. – Эта сороконожка не знает и знать не хочет, с какой ноги начинает бег, потому носится везде и всюду от победы к победе.

– Все равно не понял, – буркнул Михаил. – При чем тут ад, при чем сороконожка… У тебя с головой в порядке?

Азазель отмахнулся:

– Звони лучше Синильде, прекраснодушный ты наш Борец со Злом. Ты – Хранитель Неба, я помню. Но сейчас мир нуждается не в хранителях Неба, там наверху все давно устаканено, и новых бунтов не замышляется, а нужны позарез Хранители Земли!

Михаил поморщился:

– Этот ранг слишком низок. Но можно под него подыскать достаточно ответственного ангела. Однако для архангела это будет выглядеть как понижение.

– Вот-вот, – сказал Азазель горько, – какие же там все еще тупые дураки! Ничего не забыли, ничему не научились за все шесть тысяч лет…

Михаил подумал, проговорил с некоторой неопределенностью:

– Господь создал ангелов на второй день творения чистыми, бесплотными и уже… как здесь говорят, готовыми. Взрослыми в смысле. У вас же в аду, ладно, не у тебя, а вообще в аду демоны продолжают плодиться, это ты имеешь в виду?.. Потому что с той поры, как вы там обрели плоть, вы в ней живете!.. И небесному воинству неизвестно, что там в недрах ада вызревает…

Азазель посмотрел на него внимательно и с неким новым выражением:

– Начинает доходить?

Глава 8

Синильда примчалась с букетом цветов в руках, беспечная и легкая, как трепетная бабочка, поцеловала Азазеля, нежно обняла Михаила, настолько чисто и доверчиво прижавшись всем телом, что у него не только сладко заныло в груди, но и ослабли колени.

– Куда цветы поставить? – спросила она живо. – Можно вот в этот кувшин? Что за квартира совсем без цветов?..

Азазель отмахнулся:

– Мужская. Мы существа простые. Вон, посмотри на Мишку! Скала, а не человек. Совсем бесчувственный, что так удобно… Ставь куда угодно. Ты красивая, значит, тебе все можно. И все у тебя красиво по дефолту.

Михаил с нежностью смотрел, как Синильда ловко размещает цветы в кувшине, поворачивая цветущие головки в разные стороны, потом развернулась в их сторону, сияющая и с блестящими глазами.

– Помою руки, – сообщила она живо, – и сразу прибегу слушать о ваших приключениях! Вижу, оба какие-то вздрюченные, словно в гонках на выживание участвовали!

Михаил проводил ее взглядом, повернулся к Азазелю:

– Что за гонки?

Тот отмахнулся:

– Не бери в голову. Большой войны давно не было, вот народ либо в мелких отводит душу, а где и тех нет, то хотя бы в русской рулетке получает нужную долю адреналина.

– А что такое русская рулетка?

– Сейчас все русская рулетка.

Посреди комнаты возникла багровая точка, неспешно разрослась и стала похожей на бумажный фонарик, внутри которого горит свеча. Михаил насторожился, но Азазель взглянул пару раз и, не обращая внимания, сел за стол и начал увлеченно шарить курсором по экрану дисплея, быстро меняя картинки, графики и чертежи непонятных построек.

– Азазель, – проговорил Михаил тихонько, – а ты… не видишь или как?

Азазель посмотрел в изумлении:

– Я вижу, это понятно, но ты… тоже? Удивительно.

– А что это?

Азазель отмахнулся:

– Аграт пытается связаться.

– Так почему ты…

Азазель пожал плечами:

– Это нужно ей, а не мне.

– Ты груб, – сказал Михаил с упреком.

– Правда? – переспросил Азазель. – Ты так думаешь? Ну ладно, сейчас разрешу ей доступ, пусть облает и тебя. Она умеет, мало не покажется.

Щелкать пальцами он не стал, сделал резкое движение рукой сверху вниз, воздух затрещал, хотя Михаил понимал: трещит не воздух, а ткань пространства.

Возникла узкая щель, с той стороны пахнуло огнем и серой. Лицо Михаила обожгло дуновением сухого прокаленного ветра, но сразу же через щель протиснулась Аграт, прекрасная и ослепительная в подчеркнуто сексуальной красоте демоницы.

Щель за нею моментально беззвучно сомкнулась, она скользнула безразличным взглядом по Михаилу и развернулась к Азазелю, быстрая и тонкая в талии, но с богатой грудью и пышной гривой смолисто-черных волос.

– Кезим только что собрал отряд!

Голос ее прозвучал резко и требовательно, но Азазель посмотрел на нее со снисходительной иронией.

– Догадываюсь, – ответил он равнодушно. – Не стоило тебе показываться ради такой малости. Узнают, получишь трепку.

Она посмотрела на него рассерженно:

– Я старалась быть полезной!

Он отмахнулся:

– Без сопливых скользко.

– Азазель!

Он сказал медленно:

– Ну-ну, говори.

Она взглянула с вызовом, Михаилу показалось, что едва удержалась от того, чтобы топнуть, только голову вскинула еще выше:

– Ты же знаешь, зачем я на самом деле!

– Знаю, – согласился он мирно.

– Я могла бы помочь вам, – сказала она требовательно. – Но ты знаешь мое условие.