Подземный корабль

В этот момент Морохов посмотрел вниз и увидел, как там, по раздолбанной ничьей земле между “Мадагаскаром” и промзоной, среди травы и сияющих ломтей глины идут два человека. Над одним мотается темный диск зонта, другой набросил на голову кофту и рукава ее завязал на шее. И обе фигуры чем-то соединены. Да это же сумка между ними, и они тащат ее, взявшись за лямки… Ноша тяжела, и видно, как один из носильщиков весь изогнулся и отставил руку.

Вот что интересно — направляются они в сторону “Мадагаскара”. Подошли к КПП, где дежурит охранник. Будет ли он этих людей пропускать? Да, он пропускает их. Тяжелая сумка и два человека по бокам медленно перемещаются по направлению к главному входу. Очень скоро они окажутся внутри дома.

Морохов покинул свое укрытие. По щиколотку в воде добрался до стеклянной двери, оказался в коридоре. Движение лифта будет услышано, и значит, надо идти пешком… Это второй в его жизни спуск по лестнице “Мадагаскара”, он кажется еще более утомительным и долгим.

Мстислав Романович старался идти тихо. Никем не замеченный, появился у входа в холл. Вот лежит сумка, нет, их несколько, каждая туго набитая и длинная, как гусеница. Всего здесь собралось семь штук — значит, тащили в несколько приемов. За поклажей наблюдают длинноволосый бармен Антон, Валера из охраны дома, и парень в униформе, кажется — электрик. Он растирает свои руки, бесформенные и красные от несения тяжести.

— Давайте это мне, — велел Морохов и вышел на середину.

Кто-то за его спиной выругался скучно и неизобретательно. Некоторое время все молчали. Потом охранник Валерий, улыбаясь и покачивая головой, заговорил:

— Это наши вещи, Мстислав Романович. Мы ведь тоже люди. Имеем право хранить.

— Со мной не надо спорить, — объяснил Морохов. — Давайте мне сумки.

— Смотрите на него! — вдруг истерически заговорил электрик. — Ребята, он один, а нас четверо.

— Назад! — закричал Морохов и пошел прямо к ближайшему баулу.

Это был безумный поступок. Как справедливо отметил пролетарский человек, их было четверо, один со стволом. Но охранники не двинулись с места. Они смотрели на Морохова раскрыв рты.

Отчего-то он совершенно был уверен, что в сумках оружие. Расстегнул на сумке молнию, засунул внутрь руку. Его пальцы натыкались на чешуйчатые, шелестящие, сухие шары.

… Луковицы, самые обыкновенные, да этого не может быть.

Схватил сумку за углы, перевернул вверх дном и вытряхнул. Целая гора луковиц ринулась оттуда вниз и мгновенно распространилась по всему холлу. Одна докатилась до фонтана, перепрыгнула через низкий бортик и закачалась на волнах.

Открыл другой баул. Рядами лежат одинаковые бумажные мешочки. Мутными буквами отпечатано: “Чечевица зеленая, второй сорт”.

— Собираетесь на пикник? — спросил Ибрагим Евстигнеевич, появившись у него за спиной.

Все молчали.

Он присел рядом с Мороховым на корточки, поднял с пола одну луковицу, подержал ее в руках, потом вернул обратно в сумку.

— Нет, Ибрагим Евстигнеевич. Эти драгоценные овощи сюда принесли ваши коллеги. Они хотели оборонять их с оружием в руках.

Ибрагим поднялся. Кажется, в эти несколько секунд он думал, нельзя ли жильца убить, и решил, что это никак невозможно.

— Что ж, — проговорил он медленно. — Все объясняется очень просто. Здесь ведь будет открываться немецкий ресторан, в той части “Мадагаскара”, которая сейчас пустует. Проект был на долгое время заморожен. Но инвесторы нашлись, закипела работа. И как вы думаете, может ресторан обойтись без продуктов?

— Там даже ремонт не начался. Вход в пристройку заколочен. Я не видел ни одного рабочего.

— На всякий случай делаются припасы, — сказал консьерж, глядя Морохову прямо в глаза, чтобы у того не было сомнений, что это наглая ложь.

— Ибрагим Евстигнеевич, — сказал ему Морохов. — Уже восемь месяцев я живу в “Мадагаскаре”. Дом неплохой, но, честное слово, для жилья класса “люкс” здесь многовато косяков. По ночам призраки из стен выходят. Вы говорите, что скоро откроется ресторан. Хорошо, но там ведь нет ни столов, ни тарелок, ни стульев. Гости, они что, на полу будут располагаться? Я на все это не могу смотреть равнодушно. Можете быть уверены — мне и посложнее проблемы приходилось решать.

Ибрагим Евстигнеевич оглядел тех, кто стоял в коридоре, и каждому посмотрел в глаза.

— Ведь было сказано — носить только ночью, — сказал он со спокойной яростью.

— Кто же знал, что с погодой начнется трабл такой реально? Крыша в сарае дырявая, все бы замочилось, — грустно ответил бармен.

— Брось, Ибрагим, — сказал Валера. — Ясно было, что этим кончится. Как говорил мой папаша — сколько хрен ни тряси, последняя капля все равно в штаны. Дальше смысла нет в болвана играть.

— Ну что ж, — медленно начал говорить консьерж. — Мстислав Романович, давайте прогуляемся по коридорчику. Я все вам расскажу, а потом можете действовать, как вам будет угодно…. Каждый сидит на своем месте! — закричал он персоналу.

— Что еще? — кротко спросил Валерий.

— Еще все! — ответил Ибрагим.

Вышли в коридор. Консьерж шел рядом с жильцом, опустив голову.