Поджигатель (СИ)

– Не так часто, как когда я только вернулся домой или после аварии. Тогда почти не спал. Посттравматическое стрессовое расстройство – неприятная штука. Сложная смесь воспоминаний и страхов. Невозможно такое контролировать. Я ожидал, что подобное случится, вернувшись сюда, но от осознания этого легче не становится.

– Вчера вечером ты упомянул, что проходил терапию. Это одна из причин?

Тимофей кивнул.

– Основная причина. Я ждал слишком долго. Мы в армии всегда говорили в шутку, что психиатры – это для слабаков. Думали, что можем вернуться и быть в порядке, без проблем.

– Ты так думал и до армии. Я помню, как наш школьный психолог посоветовал тебе сходить к кому-нибудь, когда твоя мать попала в больницу. Ты отказался.

– Я уверен, что выразился более красочно, – усмехнулся сыщик. – Мне было трудно смириться с тем, что помощь с моими переживаниями ничем не отличается от обращения к врачу по поводу травмы. Но, как уже сказал, пытался справиться с этим сам. Никогда не пил так, как некоторые мои друзья, – мама дала мощный пример против этого. Но после возвращения снова работал с Николаем, пока он гастролировал по стране. Мы всегда засыпали поздно, и я часами лежал с открытыми глазами, ожидая, пока не отключусь. Я пробовал прописанные мне снотворные, надеясь, что они помогут избежать кошмаров. Каждый раз, когда они возвращались, увеличивал количество принимаемых таблеток. Николай заметил и помог мне.

– Он потащил тебя лечиться?

– Верно.

– Он всегда был хорошим братом.

– Да.

Дядя Марат и тётя Вика сыграли большую роль в том, чтобы не дать Тимофею разрушить свою жизнь в детстве, но именно Николаю он доверял и равнялся на него, хоть тот и был младше. Брат возил его на приёмы отчасти для поддержки, отчасти для того, чтобы Тимофей поехал и остался. Через полгода один из его армейских приятелей обратился к нему по поводу должности в «Особом мнении». Без поддержки Николая он не смог бы согласиться на эту работу. Тимофей понимал, как ему повезло. Не с родителями, так хотя бы с братьями.

Ирина протянула руку и взяла его в свою.

– Я рада, что он был рядом с тобой.

Её улыбка растопила мужское сердце. Эта женщина всегда видела в других лучшее. Она знала, как сделать так, чтобы людям было хорошо. Тимофей представлял, что это помогает ей в работе физиотерапевта. Когда они были вместе, он ценил это не меньше, чем её любовь, и за эти годы ему часто этого не хватало.

– Спасибо, что разбудила меня, – сыщик поднёс её руку к губам, поцеловал и заметил, во что она одета, точнее, во что не одета. Судя по всему, Ирина спала в ночной сорочке, которая из-за того, что она сидела, доходила едва ли до середины бёдер. Ткань была детски-розового цвета, с тремя маленькими пуговками у выреза, которые так и хотелось расстегнуть, чтобы убедиться: её кожа такая же мягкая, как он помнил. Тимофее оторвал взгляд от её декольте и увидел, что она смотрит на него. Думала ли она о том же?

– Я хочу поцеловать тебя, – сказал он.

Никаких догадок, никакого замешательства.

– Сделай это. Я хочу, чтобы меня поцеловали.

Сыщик двинулся вперёд, потом остановился. Видеть её, быть рядом – всё это пробуждало в нем старые желания. Но было ли правильным действовать в соответствии с ними?

– А если я захочу большего?

– Насколько больше?

– Я не уверен. Возможно, очень многого.

– Ещё не знаю, готова ли я сказать «да», – ответила Ирина.

– Тогда я буду целовать тебя только до тех пор, пока ты не поймёшь, чего хочешь.

Он притянул женщину к себе, и она растаяла в его объятиях. До сегодняшнего дня они были всегда в верхней одежде, и окружающая обстановка помогала держаться на расстоянии. Но сейчас на ней была только эта тонкая сорочка, а на нём вообще ничего, кроме «боксёров». Ирина положила руки на его спину, её грудь прижалась к нему, и его «возможно, очень много» быстро перешло в «определённо всё».

Перетащив Ирину к себе на колени, Тимофей прижал её к себе поверх одеяла, укрывавшего его по пояс. Он надеялся, что материал будет достаточным барьером. Ему и так было заманчиво видеть, как под тканью рубашки твердеют её соски. Продолжая целовать женщину, он провёл рукой по её груди, а затем положил пальцы на поясницу. Резкий вздох Ирины обрадовал и возбудил. Хорошо. Он не хотел толкать её дальше, чем она была готова, но знание того, что она тоже хочет, говорило о возможности поделиться чем-то большим.

Ноготки Ирины пробегали по его лопаткам и порождали дрожь наслаждения. Самые простые прикосновения мужчины вызывали и у неё самые сильные реакции. Он не мог представить, что может произойти, если оба окажутся под одеялом.

На самом деле, слишком хорошо себе это представлял.