Поджигатель (СИ)

– Нет, только не серийные поджоги. Обычно – и к сожалению – это медленный процесс, и я беспокоюсь по двум причинам. Во-первых, кто-то ещё пострадает, когда случится следующий пожар. А он обязательно случится, уж будь уверена. Во-вторых, в следующий раз поджигатель пойдёт на большее. Такие люди склонны к эскалации. Мне нужно больше информации, и, чёрт возьми, единственный способ её получить – это ещё одно сгоревшее здание.

Ирина протянула Тимофею бутылку с водой, которую он не заметил, как она взяла. Он открыл её и сделал глоток.

– Это полный отстой, – проворчал он.

– Ты про воду? – спросила женщина с улыбкой.

– А? Что? Конечно, нет. Я про расследование, – усмехнулся сыщик, поняв шутку.

– Итак, мой отец вывел тебя из себя – он в этом хорош, и ты этого ожидал. Дело продвигается медленно, чего ты тоже ожидал. Я полагаю, есть что-то ещё?

– Сегодня я ужинал с некоторыми из пожарных в «Волге».

Брови Ирины взлетели вверх так быстро, что Тимофей рассмеялся.

– Ты пошёл туда? По доброй воле?

– Ты не представляешь, что там было. Я столкнулся с Кириллом.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

– Поясни: что значит «столкнулся»? Вы что, подрались?

– Нет. Обменялись любезностями, потом посыпались оскорбления. Обычная мужская глупость. Он заговорил о моей семье. Я вспомнил о тебе. Мы не доставали револьверы из кобуры, но до этого было недалеко, – горько усмехнулся Тимофей.

– И когда вы поговорили «по душам», что было дальше?

– Я почувствовал себя так, как будто мне снова восемнадцать, а впереди целая жизнь, чтобы доказать людям свою правоту. Настоящая зрелость, правда?

Ирина пожала плечами.

– Я не думаю, что это имеет какое-то отношение к зрелости. Это связано с тем, где нам больно, что нас расстраивает. Неважно, сколько времени прошло. Неправильный комментарий в неправильное время может причинить жуткую боль. Достаточно кому-то сделать мимолётное замечание о том, что он помнит, как я танцевала, и не жаль ли мне аварии, и я снова будто оказываюсь на больничной койке, узнав, что моя мечта рухнула.

Ирина подошла к Тимофею и положила руки ему на грудь.

– Тебе нечего никому доказывать, Тимофей. Уж точно не Кириллу. И никогда мне. Я всегда знала, какой ты замечательный.

Тепло её руки просочилось сквозь футболку и согрело его, как и слова.

– Когда ты стала такой умной?

Ирина улыбнулась ему.

– Терапия помогла, а опыт – такой хороший учитель, не так ли?

– Он жестокий педагог. Но в чём я стал умнее, так это в том, что не убегаю от сложных или неудобных ситуаций. Мне очень жаль.

– Похоже, мы оба выросли. Я ждала здесь по той же причине. Думала пойти в свою комнату и не разговаривать с тобой сегодня, но знала, что это не будет хорошо для нас обоих. Ты здесь ненадолго, и не стоит позволять недоразумению разрушать то время, которое у нас есть.

– Очень умно, – Тимофей раскрыл объятия, и женщина шагнула к нему. Прижавшись, он впервые с утра облегчённо вздохнул. Было бы лучше, если бы ей не приходилось видеть его в таком настроении, но то, что не отстранился, помогло залечить старые раны. Потом не смог удержаться, не захотел. Наклонился и страстно поцеловал. Её немедленный вздох удовольствия был всем, в чем он нуждался.

Когда Тимофей решил извиниться, то представлял себе короткий, грубый разговор и быстрое пожелание спокойной ночи. Не ожидал, что сострадание и юмор Ирины расслабят его и затронут сердце. Она вновь пробудила в нём все те чувства, которые он когда-то испытывал к ней.

Ощущение её губ, игра их языков. Руки Ирины двигались от его щеки к плечу, а затем к спине, когда она прижималась. Ничто не могло сравниться с поцелуем этой женщины. Никогда не было, и он смирился с тем, что никогда не будет. Но раз уж это не может продолжаться долго, то он сделает всё возможное, чтобы запомнить связанное с ней, и забрать это с собой.

Он переместил свои губы на её скулу, шею, добрался до уха, покусывая его, наслаждаясь тем, как она дрожит. Тимофей жаждал её.

– Пойдём ко мне в комнату, – прошептал ей на ухо. – Я должен прикоснуться к тебе. Хочу, чтобы ты лежала в моей постели.

Глава 39

На мгновение Ирина замешкалась. У них с Тимофеем был секс один раз – на выпускном вечере в школе, и, по иронии судьбы, в той самой комнате, где она остановилась. С тех пор у неё был только Кирилл, и она никогда не могла доставить ему то удовольствие, которого он хотел. Бывший муж сам говорил много раз, что в постели его вторая половина… он называл её ласково-оскорбительно «брёвнышко». А что, если она не сможет доставить удовольствие Тимофею?

– Я хочу прикоснуться к тебе всюду, – сказал он, целуя чувствительную точку за её ухом. Ирина задрожала от удовольствия и от осознания его желания. Нет, это совсем не похоже на то, что было с Кириллом.

Тимофей притянул женщину к себе, обхватил за бедра и легко поднял на руки. В ответ она обхватила его ногами за талию, и он понёс её в спальню.

– Ты такая лёгкая, как пёрышко, – прошептал, а чуть позже положил на кровать, затем повернулся и отпустил, чтобы включить свет на тумбочке.