Поедательницы пирожных

Он вспомнил, что видел этого человека среди организаторов конференции. Кажется, он произносил приветственные слова в день ее открытия.

Родиону не было слышно, о чем именно этот тип беседовал с Ритой, но разговор, судя по выражению лиц и активной жестикуляции, становился все более напряженным. Когда же Марьянов увидел, что мужчина, сильно покраснев, грубо схватил Риту за локоть и стал ее куда-то тащить, то сделал несколько решительных шагов в их сторону и положил свою тяжелую руку на костлявое плечо тощего агрессора.

— Оставьте даму в покое, — попросил он тихо, но твердо.

Мужчина резко повернулся и уставился на Родиона невидящим взглядом. Потом, не выпуская Риту, попытался свободной рукой оттолкнуть его. Это было ошибкой, потому что навыки на случай такого развития событий у Марьянова были отработаны до автоматизма.

Через пять секунд тощий сидел на ближайшем стуле и тихо стонал, прижимая к груди вывихнутую руку. Инцидент не остался незамеченным — к месту событий вслед за охраной потянулись хозяева мероприятия и гости из числа знакомых и друзей. Скандал быстренько замяли, тем более что никакого ущерба, кроме слегка поврежденной руки, не было. Организаторы принесли Родиону и Рите извинения за поведение своего коллеги и увели его с собой.

— Чего ему от тебя было надо? — поинтересовался затем Марьянов.

— Это личное, — беспечно отмахнулась Рита. — Тут и бизнес, и любовь. Спасибо, что вступился, но в принципе Соловьев — безобидное существо.

— А чем занимается это безобидное существо?

— Он известный рекламщик. Просто у него проблемы с алкоголем, ему пить вообще нельзя, а он злоупотребляет.

Они вернулись к разговору о делах и говорили еще долго — до самого окончания банкета, потом — в баре отеля, потом за ужином. А затем, не желая прерывать столь плодотворное общение, по обоюдному согласию продолжили разговоры в марьяновском номере. В итоге Рита уехала домой на такси лишь в пятом часу утра, шепнув Марьянову на прощание, что надо все-таки чаще встречаться.

А рано утром раздался осторожный стук в дверь — это явился господин Соловьев с извинениями за вчерашнее. Родион прямо так, стоя в коридоре в одних трусах, извинения принял. И даже поинтересовался у дебошира, как рука. Рука оказалась в порядке, и они мирно расстались, пожелав друг другу удачи.

И вот теперь знакомая голова с берегов Невы торчала над столиком в баре московского бизнесцентра «Сапфир Плаза». Соловьев, завидев Марьянова, приподнялся и поднял вверх длинную костлявую руку — мол, здесь я. Родион, не сделав встречного приветственного движения и даже не пытаясь изобразить на лице любезность, неторопливо направился в его сторону. Расточать улыбки пока не стоило — еще неизвестно, зачем ищет с ним встречи беспокойный питерский рекламщик.

* * *

— Вы меня, наверное, помните, — слегка нервничая, начал гость.

— Безусловно, — кивнул головой Марьянов. — Вы уж постарались, чтобы наша встреча осталась незабываемой.

— Родион Алексеевич, я еще раз хочу извиниться за тот случай… — Соловьев сделал крошечную паузу, но Марьянов его перебил:

— Во-первых, предлагаю обращаться друг к другу по имени — мы же, в конце концов, коллеги. Во-вторых, обсуждать эту тему больше не надо, она того не стоит. Один раз извинились — и довольно. Надеюсь, вы не извиняться сюда приехали? По работе, наверное?

Соловьев смешался и некоторое время нервно барабанил пальцами по столу.

— Да, по работе. То есть не совсем. В общем, Родион… Тут такая штука случилась… Вы должны о ней знать.

— Какая такая штука? — Марьянов почему-то сразу занервничал. Вероятно, внутренняя паника собеседника невольно передалась ему.

— Выслушайте меня, пожалуйста, только не удивляйтесь. Я и сам не знаю, что все это значит. Может, какая-то ошибка или дурацкая шутка. Но мне отчего-то стало страшно, и я бросился разыскивать вас.

— Чтобы я вас защитил? Но у меня, знаете ли, не охранное предприятие, а коммуникационное агентство, так что…

— Именно! — вдруг воскликнул Соловьев. — Именно коммуникационное агентство! Поэтому я сразу же приехал к вам и просил вашего секретаря обязательно устроить нашу встречу.

— Потому, что вам стало страшно? — уточнил Марьянов. Он тянул время, понимая, что сейчас услышит что-то неприятное.

— Да. Потому что мне стало страшно. За вас. Соловьев выдохнул и белоснежным платком

вытер со лба проступившие капельки пота.

— За меня?! — изумился Родион. Он ждал чего угодно. Какой-нибудь темной истории, связанной с Ритой, например.

Соловьев в ответ молча кивнул. Его близко посаженные глазки потемнели от волнения.

— Вы что, уже выпили? — с подозрением спросил Марьянов.

Но тот отрицательно покачал головой:

— Трезв, как стеклышко.

— Так почему вы за меня испугались?

— Позвольте, я все расскажу с самого начала, чтобы было понятно.

— Давайте. Надеюсь, это будет не длинная сага с отступлениями и рефренами.