Поедательницы пирожных

Но самая любопытная информация касалась Вадима Николаевича Ивушкина. Бывший работник спецслужб, он был участником нескольких громких скандалов, связанных с торговлей нефтью и нефтепродуктами. Одно время возглавлял собственное охранное агентство, но затем стал в частном порядке консультировать бизнесменов по вопросам безопасности, занимался обеспечением сохранности ценных грузов, а в последнее время работал по найму в различных компаниях, возглавляя так называемые отделы специальных проектов. Как правило, в сферу деятельности таких отделов входила внутренняя безопасность, экономическая разведка, контрразведка. Среди коллег Ивушкин, оказывается, был известен как непревзойденный мастер всевозможных хитроумных комбинаций, интриг и подстав.

Вадик Ивушкин действительно оказался тем самым человеком, который приходил в агентство, назвавшись Юрием Панюшкиным и другом Лены Божок. А потом был на похоронах Лены, где его зафиксировала камера и где он разговаривал с Триллером.

У этого человека не было семьи, детей и вообще близких родственников. Единственной слабостью Ивушкина оказался многовековой враг человечества — алкоголь. Каждый вечер Вадим Николаевич, если не был занят по работе, пил до самозабвения в ресторане или клубе, а потом вызывал такси и ехал спать домой.

И Чижову, и Марьянову, и Карине было ясно — добровольно этот тип ничего не расскажет. Здесь возможен либо шантаж, либо страх. Шантажировать Ивушкина им нечем. Наверняка что-то можно было отыскать, только времени на это не оставалось. Решили взять его на испуг — вдруг получится?

Поэтому они втроем вот уже больше часа сидели в машине, ожидая, когда «клиент» соберется вызывать такси. На этот случай Петр приготовил все необходимое. Когда около клуба появлялось такси, к нему тут же подскакивал неприметный человек в шляпе, представлялся Вадимом и спрашивал, не за ним ли прислали машину. На третий раз он попал в точку, уселся на пассажирское сиденье и был таков. Когда через пару минут Ивушкин показался на крыльце, вызванного им такси уже не было. Вместо него к крыльцу подкатила другая машина. Шофер, опустив стекло, поинтересовался:

— До Щегловки вы едете? Вы — Вадим?

— Я до Щегловки, — слегка запинаясь, ответил Ивушкин, плюхнувшись на заднее сиденье. — А мне показалось, номер другой.

— Тот самый, — весело ответил шофер. — Наверное, диспетчера напутали. Сейчас заказов много.

— Ладно, поезжай быстрее, только не лихачь. Не знаю, как тебе, а мне жизнь еще не надоела. Вперед!

* * *

Операция по захвату Ивушкина прошла строго по плану. Меньше чем через час Вадим Николаевич уже сидел на кухне собственного загородного дома, накрепко привязанный к стулу. Глаза его были завязаны черным платком, рот залеплен широкой полосой липкой ленты.

Марьянов тщательно запер входную дверь, и они с Кариной стали искать подходящее место, чтобы переодеться и пострашнее загримироваться. Петр пока остался в машине, которую на всякий случай поставили на другой стороне маленькой поселковой улицы. Его выход планировался лишь в третьем акте, Карина должна была ему позвонить.

Наконец подходящее место для переодевания нашлось — спальня Ивушкина на втором этаже. Дом был маленький и к тому же деревянный, поэтому они старались громко не разговаривать, чтобы пленник их не услышал. Тогда мог пропасть эффект неожиданности.

— Знаете, — прошептала Карина, осматривая экипировку Марьянова. — Вы сейчас похожи на Фантомаса, который приехал похищать профессора Маршана. Помните, второй фильм, самое начало?

— Я джентльмен, а то бы сказал, на кого вы похожи. Доктор Менгель взял бы вас ассистенткой без предварительного собеседования.

В тот момент, когда они уже были готовы спуститься вниз, раздался дикий грохот, шум и крики.

— Что это? — испуганно вскрикнула Карина и против воли схватила босса за руку, впившись в его кожу ногтями.

— Спокойно, пока не знаю, — тихо сказал Родион и приложил палец к губам.

Они затихли, прислушиваясь.

— Вот он, красавец, — раздался чей-то неприятный голос. — Сидит себе и в ус не дует. Сейчас как врежу ему!

— Погоди, — ответил ему чей-то бас, — давай развяжем, а то он сказать-то ничего не может.

Через минуту разговор возобновился. Говорил все-тот же человек с неприятным, скрипучим голосом:

— Вадик, тебе же сказали, чтобы объяснительная сегодня была у Бориса Семеновича. Почему мы должны бегать за тобой?

— Вы с ума сошли? — раздался хриплый голос Ивушкина. — Зачем вы меня увезли? Зачем связали? Хотите убить? Ради бога, не надо, я же все объяснил…

— Кому нужны твои объяснения? Ты бумагу напиши. У тебя есть десять минут.

— Да какие тут бумаги? Я же Борису Семеновичу сказал, что таких документов я оставлять не буду. Это же письменное признание в организации и подготовке убийства! Что я, должен себе пожизненное заключение своими руками подписать? Хватит и того, что я все объяснил. Не буду ничего писать!

— Хорошо, Вадик. Давай поступим по-другому. Ты нам сейчас все расскажешь, а я постараюсь убедить босса, чтобы он тебя больше не трогал. Ну, не верит он во всю эту историю, уж больно она странная.