Поединок

Так за что бороться? И с кем, и как, если сегодняшние «организованные» бандиты — это далеко не только тупомордые и бритоголовые торпеды. Это еще и сильная, в отличие от государственной, экономика. Напрямую связанная к тому же с политикой. Это государство в государстве. Это легализация, это крупный бизнес. Это, в конце концов, серьезный и неутомимый труд. Если бы население нашей страны трудилось с такой же самоотверженностью, с таким же упорством, как бандиты, Россия давно бы уже выкарабкалась из дерьма.

Именно поэтому я предпочитаю договариваться, а не воевать с бандитами.

Удав

Погоняло Удав братва подогнала мне не в тему. Удав — тварь медлительная и какая-то ленивая, отколотая, сколько их видел, а я по жизни пахан шустряковый, в борзой масти, и голыми руками меня не заделаешь. Но кликуху приклеили, когда еще по малолетке первый раз чалился, и с ней теперь, видать, и ласты заверну. Кликуху не выбирают, с ней живут и умирают. Удав так Удав.

Положение в бандитской тусовке определяют бабки. Больше бабок — выше положение. Проще некуда. Всю жизнь я добивался того и другого. Когда-то давно меня косил такой наивняк, что сумма в несколько тысяч казалась мне целым состоянием. И я, дурачок, мог закупить кабак на пару суток и беспробудно гудеть в компании откинувшихся урок. Я брал в ладонь червонцы, будто карты, разгонял их веером и поджигал над столом. Халдеи синели от злости, а я ловил ха-ха. Потом я швырял под стол пачку бабок — и халдеи ползали на коленях, собирая их, рыча друг на друга, как собаки. А я ловил ха-ха еще громче. И казался себе богатым. А потом построение коммунизма в отдельно взятой стране завершилось, и понятия о богатстве сместились.

Теперь о нашей группировке ходят легенды, а молва приписывает нам подвиги, которых мы не совершали. Но кое-что соответствует действительности. Мы, например, и впрямь никогда не возводили в культ физическую силу, как это делают, допустим, тамбовцы. Ну на кой хрен нам качаться, если можно кинуть гранату? И если тем же тамбовцам, рядовой братве, категорически запрещено бухать и сидеть на шмыгалове, то у нас с этим проще. Пей, торчи, если дурак, сколько угодно. Но как только перестанешь быть полезным организации, как только кайф станет тебе мешать шерудить рогами и ты начнешь гнать чернуху, включать дурака или, не дай Бог, крысятничать — так тебе и настал кобздец!

Даже на моем уровне, хоть я, казалось бы, давно уже в уважухе, приходится все время быть начеку. Борьба за власть ведется постоянно. Ежедневно. Ежечасно. Ежеминутно. Даже самый могущественный и мудрый авторитет все время ходит по краю. Пусть он постоянно заботится о братве, добывает ей кусок хлеба, пусть он по всем понятиям правильный пахан, но стоит ему запороть косяка — и он сразу же попадет под замес завистливых сволочей. Которые только и ждут его ошибки. А стоит слечь с тяжелым ранением, или уехать на некоторое время по делам за бугор, или мусора тебя окунут в СИЗО — так сразу и начинаются разводки внутри братвы. Кто кому за что и сколько. И это не говоря о постоянной войне с другими группировками. В принципе я ничего не имею против этой затяжной войны, но не люблю это дело в основном потому, что оно стоит времени, денег и людских резервов. И в том числе — потерь. Когда боевые действия уже просто необходимы, мы прибегаем к ним. Но стараемся делать это в крайних случаях. Это мешает нам зарабатывать деньги. Это экономически невыгодно.

Но случается, мы идем на контакт с противником. Когда, например, мы не можем решить какой-нибудь серьезный вопрос лишь потому, что у нас нет своего человека в необходимой властной структуре, то обращаемся за помощью к братве из другой группировки. За деньги или на основе бартера. У чеченов, допустим, есть свои люди буквально во всех звеньях и ветвях власти. А за деньги почему бы и не помочь. Пусть даже врагам. Деньги открывают любые двери. Любые сердца. Даже самые черствые.

К банкованию наркотой, самому табошному вложению денег, меня приобщил Топчан. Я врубился в табошность этой темы в тот же день, когда Топчан использовал для показательного сбыта сеть моей нелегальной лотереи, разбросанной по центру города. За полдня я получил в пять раз больше выручки, чем раньше зарабатывал на продаже грошовых лотерейных билетов за месяц.

Топчан банковал наркотой в Москве. Уже через два дня я был у него для получения товара и ценных указаний. Топчан был занят, но решил, возможно, поразить мое провинциальное воображение и взял меня с собой. Он, по его словам, должен был собрать кое-какие деньги. Мы заезжали в разные фирмы, квартиры, а то и просто его быки из машины сопровождения вступали в непродолжительный контакт с уличными лоточниками, торгующими всяким дерьмом. Вскоре мы забили пачками с деньгами полный багажник. Чтобы впулить туда еще больше пачек, Топчан вышвырнул из багажника запаску. Но это было только начало. Когда места в салоне сзади нас уже не хватало для денег, я думал, Топчан выбросит и задние сиденья. Но он сказал, что на сегодня хватит.