Поединок

— Бегом! — подгоняю их больше для того, чтобы не оборачивались, а сам тем временем, подскочив к бачку с супом, выплескиваю в желтую жижу с рыжими пятнами плавающего сверху жира содержимое аптечной склянки.

Все! Задача выполнена! Оборачиваюсь: не видел ли кто? Обозримый отрезок плаца и прилегающее к столовой пространство безлюдны. Порядок в десантных войсках. Трусцой бегу к месту отвлекающих событий, где Диспетчер, не на шутку увлекшись ролью, вовсю тузит несчастного губаря, выкрикивая при этом угрозы еще более сурового отмщения. Выводной тщетно пытается оттащить его левой рукой — правая занята ремнем автомата, — двое других губарей бессмысленно топчутся рядом, не зная, как подступиться к выполнению моего приказа.

Схватив Диспетчера за плечо, кричу ему едва ли не в самое ухо:

— Хватит, оставь его, мы с ним потом разберемся!

Словно выведенный моим вмешательством из состояния психопатической одержимости, Диспетчер моментально теряет интерес к преследуемому. Это просто какой-то чуть ли не механический рационализм. А на лице даже румянца не выступило.

Караул вырублен наглухо. В полном составе. За исключением часовых на постах. Которые нам не помеха. Бойцы валяются повсюду словно мертвые. В помещении для приема пищи — как оно обозначено табличкой над дверью — сидят, уткнувшись лицами в стол.

Но нам не надо в помещение для приема пищи. У нас нет аппетита и, вероятно, еще не скоро появится. Мы пришли сюда за другим. Вот в это помещение — для хранения оружия. Где ключи от него? По словам Диспетчера, у начкара. Где начкар? В помещении для приема пищи его нет, среди валяющихся тут и там — тоже.

Диспетчер застыл перед дверью, за которой, судя по табличке, и находится начальник караула. Диспетчер рвет дверь на себя. В открывшемся проеме мне видны ноги в офицерских сапогах лежащего на кушетке человека. Они приходят в движение. Они спускаются на пол! Начкар спал, и мы его разбудили! Диспетчер влетает в дверной проем, как бешеный зверь.

Дверной косяк загораживает мне место основного действия, я слышу лишь — невнятно — короткую возню, тупой отрывистый удар и более мягкий стук, в котором угадывается звук упавшего на пол тела. Теперь один офицерский сапог виден уже на полу. Он остается неподвижным. Комнату начальника караула Диспетчер покидает со связкой ключей, болтающейся на толстом плетеном шнурке.

Из пирамид оружейной комнаты мы выхватываем восемь автоматов, с большими трофеями нам не оторваться от преследования. Количество захваченного оружия — не самое главное. Важен прецедент небывало наглого, сверхдерзкого нападения на воинскую часть. С целью захвата оружия. А сколько его захвачено — детали уже второстепенные. Вояки будут настаивать на одной цифре, а журналисты — на другой. Воякам не поверят, а журналистам — поверят.

Напоследок Диспетчер «Полароидом» делает несколько снимков наполовину разграбленной оружейной пирамиды, с десяток раз фотографирует вырубленных солдат, прихватывает четыре магазина с патронами и журнал несения караульной службы. Шесть автоматов и «Полароид» мы топим в заросшей тиной канаве, подвернувшейся в пути от части к автомобильной трассе, а два ствола и четыре рожка оставляем себе. Как говорит Диспетчер, они нам еще пригодятся.

За обещанную весьма круглую сумму, которой у нас уже нет, водитель попутки соглашается добросить нас до Пскова. Шоферы автобуса питерского рейса, билетов на который, разумеется, нет и в помине, за посул внушительного гонорара берутся доставить нас до пункта назначения зайцами. Билеты зайцам не нужны, им главное — места. Которые и находятся.

Уснуть в дороге не удается: жестокий допинг в сочетании со взбудораженностью не позволяют глазам сомкнуться ни на минуту. Время тянется невыносимо медленно. Дорога кажется бесконечной.

Ночью мы мараем черновой вариант послания, которое в окончательной редакции, переписанное набело печатными буквами, выглядит следующим образом.

«Обращение к властям города и страны.

Господа!

Ответственность за разбойное нападение на войсковую часть № 65564 с целью завладения оружием и боеприпасами берем на себя мы, представители так называемого казанского преступного сообщества, что, однако же, будет невозможно доказать.

В результате налета со склада боеприпасов и артвооружения вышеуказанной части нами вывезено 25 кг пластической взрывчатки, 40 кг тротила и несколько десятков мин и фугасных бомб различного назначения. Всего этого арсенала взрывчатых веществ хватит для того, чтобы поднять на воздух важнейшие административно-хозяйственные объекты города Санкт-Петербурга, а также объявить на территории города террор, равного которому еще не знала история.

К настоящему времени все намеченные для уничтожения объекты заминированы, и нам остается лишь взорвать их в том случае, если вы не пожелаете своевременно выполнить наши требования.