Поединок

Енай внутренне улыбнулся. Наверное, барин намекает ему, что он должен был в одиночку вызволить его Софью, раз он вызвался его охранять. А так как он не сделал этого, то не справился, и теперь он, Истомин, покажет ему, как надо сражаться. Но Бравлин сознате- льно не старался быть героем одиночкой, хотя и мог. Может слишком расчетливо, но он понимал, что это не тот случай, в который нужно делать более, чем должно.

– Что ж, хорошо. Завтра утром.

Енай опять оглянулся, на устрашающего вида, пушки. Это его очень беспокоило. Ибо если начнут палить, то неизвестно кто спасется, а кто нет, ведь с разбойниками никогда не церемонились. Бравлин был очень сосредоточен. Он понимал, что перед такими серьез- ными событиями ему необходимо пополнить силы, ибо он хотел уже в ночь отправиться за Евдокией. Енай сидел за столом на лавке, и ел щи и жаркое. Как вдруг к нему неожи- данно подсел человек в черной шляпе и сером суконном плаще.

– Я слышал здесь, что Иван Васильевич Истомин попал в затруднительные обстояте- льства, – проговорил вкрадчивый голос. Енай подозрительно посмотрел на незнакомца.

– А вам, что до него?

– Как честный человек, я хотел бы предложить ему свою помощь, – продолжил незнако- мец.

– Вы опоздали, любезнейший, он уже нашел помощь. И завтра утром, возможно, его жена будет свободна.

– Ах, понятно. Приятно это слышать.

Енай еще раз внимательно посмотрел на незнакомца, который встал, поклонился и ушел. В этот момент пришел Клим.

– Кто этот человек, Енай? Ты его знаешь?

– Нет. Хочет помочь Истомину. Но вот, что странно. Мне, кажется, что я видел его утром, и он ехал позади конных пехотинцев.

– У него такой вид, словно он состоит при тайной канцелярии, – предположил Клим.

– Преображенской канцелярии, Клим. Теперича, это так называется.

– Какая разница, Енай. Ты хочет сказать, что ты грамотный, а я мужик неотесанный.

– Нет, Клим. Это я мужик неотесанный, графы да князья лучше, – громко проговорил Енай, думая о Евдокии, – ты вот, что, Клим. Мне уехать надо, а ты от Истомина не отходи ни на шаг. Не нравится мне этот доброхот с предложениями помощи.

– Не волнуйся. Все сделаю в лучшем виде.

Сказать, что новость о том, что отряд из Петербурга пришёл для того, чтобы разорить разбойничье гнездо, наделала шума, ничего не сказать. Степан при собравших селянах и атамане в красках рассказывал о том, что у конной пехоты новенькие мундиры и оружие. Четыре пушки смотрят угрожающе. Да тут еще эта история с ворованной женой. Кто- то из разбойников кричал, что надо бежать, кто-то что обороняться, все равно погибать так можно и отбиться.

– У нас тоже есть три пушки! – кричали из толпы – не дадим нам носы повырывать!

Велигорова сидела на завалинке, и с ужасом понимала, что возможно её затея со спасе- нием Верейского пустая. Отчего-то судьба не хотела помочь ему, руками Евдокии, кото- рая уже договорилась с атаманом и деньги за него отдала. Но новость, принесенная дядей Степаном, в очередной раз сорвала её планы. Женщина наблюдала, как некоторые разбой- ники спешно собирали пожитки на возы, и спешили убежать подальше. Но большинство решило биться, выкатывая из стогов сена имеющиеся пушки, и разыскивая в сараях ядра.

– Они выступят утром. Я сам слышал, – сказал, подошедший к Евдокии, дядя Степан. Так-то Дунька. Я вас с Андреем ближе к утру выведу другой дорогой от греха подальше.

– А ты? Давай со мной в Москву.

– Нет, Дунька, мы еще повоюем. Ежели совсем плох буду, приду. Там меня давеча какой-то хлопец пытал. Спрашивал, куда я тебя увез.

Велигорова вспомнила, что по дороге в деревню ей встретился Енай и Клим.

– Вот глазастый. А я думала, что он не узнал меня, – вырвалось у Велигоровой.

– У! Серьезный такой. Ты выправку его видела. А как на коне сидит. Не простой он чело- век, Дунька. Ох, не простой. Не холоп он, и не из крестьян. Сила в нем чувствуется, а гла- за по-доброму смотрят.

– Не зря, дядя, атаман тебя вместо дозорного выбрал. Все-то ты подмечаешь.

– Да это у нас семейное, Дунька. Твой дед такой же был. Не одной мелочи не упускал. Коли надобно и травинки все мог посчитать по дороге.