Поединок

Василий Комаров выпил стакан пива, Анечка поставила какие-то тарталетки к пиву. Девушка настойчиво просила попробовать. Пришлось Ивану открывать ещё две бутылки. Комаров старший, отдуваясь, встал из-за стола, понимая сына, и, думая, что сегодня он не сможет ехать домой.

Иногда Ивану казалось, что он полигон Аничкиных кулинарных изобретений. Он – подопытное существо, которое должно есть и есть, чтобы она могла зафиксировать в тетради реакцию его организма на новый кулинарный рецепт. Во время очередного отчуждения, когда Иван, что называется, выпрягся, пытаясь забастовать, и не есть заливного рябчика, а потому что уже съел пару голубцов, оприходовал миску жареной картошки с маринованными огурцами, попробовал взять салат типа «Зимний», но возможности его иссякли. Сил не было поднять ложку. Молодая хозяйка сказала:

– Так настоящие мужчины не едят, – в голосе послышалось ироничное и высокомерное звучание.

– Я не лес валю. Моя работа почти кабинетная.

– Кто доски складывал? Кто по выходным сколачивал ограду и сарай для дров? Кто брусья укладывает в стены? Ты же один надрываешься. Мне хочется тебе помогать. Но ты не даёшь…

– Это же после работы, в воскресение…

– Ты работаешь, а значит, должен есть много…

– Но не столько. Ты знаешь, сколько граммов должно быть в порции? Я – смертный человек, а не гигант. Мой рост один метр восемьдесят сантиметров. Ты совсем ничего не ела. Я буду, есть столько, сколько съедаешь ты. Договорились? А вообще-то с завтрашнего понедельника буду варить я. Отдыхай. Очередь моя подошла, дорогая.

Анна поджала губы, принялась мыть посуду.

8.

Кипучая жизнь. Ссора. Иван сдаётся.

Утром Иван принялся сочинять лагман. Аня следила за неумелыми действиями, подсказывала и показывала. Незаметно взяла не только руководство в свои руки, но и всю работу.

– Сделай три ящика под рассаду помидоров и перцев. Семена у меня есть, – сказала Анна, когда сели за стол. – Хорошо бы сделать теплицу. Если ты срубишь летнюю кухню и баню, станем там жить, и тогда никто не будет портить наш пиломатериал.

– Ящики приготовлю сегодня. В коммунальной столярке у Сергея рассадные ящики уже колотят. Он поможет сделать заготовки, в сарае собью. Навоз обещал знакомый привезти для огуречной грядки.

– Ваня, доделай сарай, чтобы можно поросёночка определить. А ещё хочу кур и уток. Мама обещала привезти на развод.

– С поросёнком не получится. Нужно много корму, а вот кроликов и кур надо. Умница. Я не подумал. А сообразила, что нужно небольшое подсобное хозяйство иметь. Сделаю времянку, летом будем жить у себя на усадьбе.

– А ты вольер курам загородишь. Они должны гулять на солнышке. Ну, съешь ещё немного. Я почти всю тарелку опростала.

– Давай сделаем разгрузочный месяц. Пост начался.

– Согласна. Я умею готовить постные блюда. Тебе должны понравиться. Только ещё кусочек съешь. Я специальный соус сделала – бешамель. Вот молодец. Из-за какой-то крошечки у нас происходит раздельное ночевание. Я привыкла вместе спать. Одной скучно.

– Не вари много. – Сказал строго Иван, прикидывая у кого можно занять деньги. Ссуду оформили, а пылесос не купили. Нужно заказать сруб бани-кухни, в которой им придётся жить летом. Дни заметно удлинились. Наглая голоногая весна плясала на улицах райцентра, скакала по лесным полянам. Лёд на речках набух и потемнел. Скоро должен отправиться в последнюю дорогу. Во дворах пахло смолой, раздавались равномерные удары по дереву – это умельцы ремонтировали лодки, долбили обласки. Молодёжная улица возникла на окраине райцентра. Тайгу отодвинули два года назад, раскорчевав широкую ленту. Левый порядок застраивал сплавучасток, а правый – отдали частникам. В середине просторной улицы стояло здание магазина, начали отделывать детский сад. Коммунальный отдел осенью проложил дощатые тротуары. Проезжую часть улицы так размесили гусеницами трелёвочники, подвозящие строительные материалы, что образовались глубокие колеи и рытвины, заполняемые талой водой. Перейти улицу оказалось делом непростым и даже опасным. Иван помнил «брод», но вчера вечером влетел по пояс в жидкую грязь. Перед домом полчаса вытряхивал из сапог чёрный кисель, разулся и принялся полоскать в луже носки. Сначала Анна рассердилась на неловкого мужа, но, увидев его грустные глаза, рассмеялась.