Поединок

— Придется. Главная твоя ошибка — навязчивость идеи. Тебе не понравился Маркин, когда вручил Козыреву письмо девушки. А когда к человеку зарождается неприязнь, появляются подозрения и на более весомые вещи. В день катастрофы Маркин дежурил на аэродроме. В день гибели Яковлева оказывается в штабе. В прерванном телефонном разговоре Яковлев произносит обрывок слова «марк...», а Козырев, описывая убийцу, рисует его под внешность Маркина. Однако нам удалось установить, что «марк...» — не Маркин, а маркер. Так же убедительно доказано, что Маркин не мог убить Яковлева, так как последний не допустил бы к себе незнакомого человека. Так? А вот навязчивая идея, что убийца все же Маркин, тебя продолжала преследовать. Ты стал искать свидетеля подтвердить, что Маркин и Яковлев знакомы. И нашел его в лице Ивченко. Дальнейший путь тебе любезно стали прокладывать наши недруги.

— Не понимаю...

— Сейчас поймешь. Когда обнаружилась находка в колодце?

— Двадцать шестого декабря.

— А когда убит маркер и исчез Маркин?

— В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое.

— Улавливаешь?

— Пока — нет.

— Попытаюсь объяснить. Козырев следит за каждым твоим шагом. Знает, что в убийстве подозреваешь Маркина. Он делает все, чтобы ты не свернул с этой дороги.

Мельников волновался. Слова шефа, словно пули, выпущенные меткой рукой снайпера, били прямо в десятку.

— Все идет хорошо. По плану. И тут Козырев замечает, что ты усиленно приглядываешься к маркеру. Вспомни-ка бильярдную. Козырев был там?

— Да, был... — Мельников все понял. Так вот кто за мной следил, а не Чухра и Маркин! — Степан Герасимович, только не в бильярдной я выдал себя. Позже. Когда пошел за маркером.

— Вот видишь, значит идем по истинному пути. — Волков помолчал и продолжил: — Итак, Козырев понял, что Крайнин под нашим оком. Он трусоват. Может расколоться. Что делать? Срочно убрать! Еще не ясно, кто это сделал, но факт, что тот погиб на следующий лень. А раз всплыл маркер, значит Маркин, так сказать, реабилитирован. Начнутся новые поиски, и могут напасть на след Козырева. Как же снова надеть петлю на Маркина? И находят, как. Но вернемся к двадцать шестому декабря. Как ты среагировал, когда нам принесли сверток, найденный в колодце?

— Обрадовался. Улики, как-никак, — признался Мельников.

— Во!.. А меня неожиданная находка насторожила. Посуди сам. Яковлева убили восемнадцатого декабря. Неделю не могли найти доспехов убийцы, а двадцать шестого забивается колодец и сверток, как по щучьему велению, сам попадает нам в руки. Нет ли тут связи с маркером? И страшная догадка: готовится покушение на Маркина! Срочно позвонил тебе и приказал его арестовать.

Мельников горько улыбнулся:

— А я, дурак, праздновал победу. Думал, наконец, вас убедил. Как же вы догадались, что готовится покушение?

— Вспомни одну деталь. Во дворе маркера был след лыж. Выслушав мнение Игнатенко, я спросил у тебя: «Есть ли у Маркина лыжи?» Ты тут же решил, что убийца маркера тоже Маркин. А вопрос был задан с другой целью. Уже тогда я был уверен, что лыжи найдутся и что на них непременно окажется «СОМ». Ты удивляешься, почему Маркин признал своими плащ и галоши, но отрицает лыжи? А все потому, что плащ и галоши действительно его, а лыжи — нет. Расчет врагов прост. Окровавленный плащ они выдали на-гора двадцать шестого. Накануне ночью убит маркер. Как показать, что оба убийства дело одних рук? Маркину надо исчезнуть! Причем сразу после смерти маркера. Дескать, убил и удрал.

— Значит, его показания правдивы?

— Да! Именно телеграммой его выманили из Степняково.

— Где же она? Козырев — ясно! Он спасал свою шкуру. Но по какой причине жена Азарова отрицает, что видела и телеграмму и самого Маркина?

— В этом надо еще разбираться. Тут что-то не то.

— Почему же Маркин оказался в овраге? Откуда у него чужой паспорт и ампула?

— Тоже не ясно. Что-то помешало убийце довести дело до конца.

— Но ведь это предположение. Как доказать?

— Доказать?.. По твоим же данным. Удивлен? Зря, Александр Васильевич! Надо уметь анализировать имеющийся материал. Ты ведь докладывал, что Маркин, придя в сознание, сам назвал врачам свою фамилию и сам просил срочно сообщить в часть, что находится в больнице. Так?

— А что ему оставалось делать?

— Во всяком случае, коль за плечами убийство, а в кармане чужой паспорт, искал бы поумнее. Старался бы скрыться от правосудия, а не лезть ему в руки.

— Почему же вы приказали перевести его под следствие?

— Обманный ход, — улыбнулся Волков. — Противники рассчитывали навязать нам Маркина вместо себя. Пусть думают, что мы клюнули.

Мельников был обескуражен. Что значит неопытность!

— С Маркиным ясно, Степан Герасимович. Но как вам удалось напасть на след Козырева?

Волков подошел к расстроенному подчиненному и похлопал по плечу:

— Не терзайся, Александр Васильевич! Если честно, мог бы поправить тебя давно. Умышленно этого не делал. На ошибках учатся. И коль уж дело коснулось учебы, послушай, как не только тебя, а и меня, старого дурака, водил вокруг пальца «Ураган».

32 Тайна трех мелочей