Поединок чести

— Итак, епископ начал сражение, а затем король Филипп отдал приказ идти в атаку. Сперва друг на друга бросились пешие солдаты в центре, мы, рыцари, едва могли пробиться через их ряды, по крайней мере, Дитмару и Хан… господину Жану это удалось не сразу. Я же заметил прореху в рядах и проскочил вперед. Так я разрушил подлый замысел кайзера Оттона — он пустил вперед всех своих конюхов против нашего короля. На самом деле все рассчитывают, что благороднейшие господа будут сражаться с равными им — с рыцарями, но тогда в бой с королем ринулись саксонские крестьяне, словно викинги, с пиками и вилами, в то время как рыцари пытались пробиться к равным себе. Ведь это ниже достоинства рыцаря — кромсать почти безоружных крестьян, этих олухов. Поэтому все замешкались, и одному саксу удалось стащить короля с лошади!

— Что? — изумилась Герлин.

Рюдигер утвердительно кивнул.

— Все слишком отдалились — Гильом де Барр со своими рыцарями образовал стену перед королем, но она спасала лишь от рыцарей, а не от этого сборища саксонских вредителей. Из наших рыцарей никого не было подле короля, кроме Дитмара и Хан… Я хотел сказать, господина Жана. Прости меня, Ханзи, но мне придется привыкнуть к твоему новому имени.

Круглое лицо Ханзи расплылось в улыбке.

— Я не обижаюсь, Рюдигер, — сказал он с набитым ртом. Он был единственным, кто до этого момента отдал должное еде, которую принес виночерпий. — Можешь и впредь обращаться ко мне на «ты»!

Рюдигер наигранно поклонился.

— Какая честь, господин Жан. Во всяком случае…

— Во всяком случае, все зависело от лошадей, — буднично заметил Ханзи. — Мой Валлах не мчится вперед как полоумный, а охотно отступает, когда я ему это велю. Да и маленький жеребец господина Дитмара Гавейн тоже не из самых смелых. И когда мы увидели, что король лежит на земле, мы все попытались развернуться. Только вот… лошади господина Гильома и его рыцарей — они были вовлечены в сражение. Развернулись лишь мой Валлах и Гавейн господина Дитмара. И мы по-быстрому разделались с этими типами, которые собирались напасть на нашего короля!

— Дитмар спас короля? — Флорис словно не верил в то, что обстоятельства позволили юному рыцарю совершить героический поступок.

Рюдигер кивнул.

— Дитмар и Ханзи, — подтвердил он. — Отсюда и посвящение в рыцари. Теперь господин Жан де Бувин обладает также боевым конем, подобающим снаряжением и владениями во Фландрии. Почему он до сих пор скачет за мной на своем Валлахе, я спрашиваю себя сам.

Ханзи рассмеялся.

— Я следую за тобой до Лауэнштайна, Рюдигер, — заявил он и потянулся во второй раз за сыром и мясом. — Еда действительно превосходная, госпожа Герлин! У меня еще есть счеты с этим господином Роландом и другим негодяем из Штайнбаха. Я пока не отомстил за брата сполна.

Брата Ханзи убили после захвата Лауэнштайна приверженцы Роланда. Оруженосец уже отомстил Одемару из Штайнбаха. Но сомнений не было, что Роланд также виновен — он мог бы предотвратить убийство. К тому же у Одемара были братья, которые принимали участие в этом злодеянии.

— Но рассказывай же дальше! — напомнил Флорис. Герлин, похоже, потрясли все эти новости. — Значит, король Филипп снова смог забраться на лошадь.

Рюдигер кивнул.

— После кайзер велел и своим рыцарям атаковать короля — все было четко спланировано, чтобы решить исход битвы смертью короля Филиппа. Но мы мужественно сражались. Причем мы с Дитмаром занялись графом Фландрским, это был наш долг перед кронпринцем, поскольку его там не было и он не мог лично сразиться с заклятым врагом. Наконец Фердинанд был ранен, и мы смогли взять его в плен. А затем решили бить врага его же методами и направили всех рыцарей на кайзера. Мы почти взяли его, Пьер де Мовуазен уже схватил поводья его лошади, но в итоге ему все же удалось уйти от нас. Но он бросил свой архив и штандарт с имперским орлом. Мы победили!

— Англичанина также взяли в плен, не так ли? — спросил Флорис. — Уильяма из Солсбери по прозвищу Уильям Длинный Меч? Жаль его, сильный воин.

Рюдигер пожал плечами.

— Только попал не в те руки, — заметил он. — Но, как бы то ни было, с ним ничего не случится. Граф Дрё обменяет его на своего сына, который находится в плену у Иоанна Безземельного. И король помиловал даже Фердинанда. Он не велел отрубить ему голову, а бросил на неопределенное время в темницу.

— Возможно, это даже худшее наказание, — пробормотала Герлин. Она все еще хорошо помнила тюрьмы Парижа.

— Ну и вот, мы с триумфом вернулись в Париж, и король Филипп не забыл, чем обязан своим рыцарям. Ханзи еще в Бувине посвятили в рыцари, а Дитмар… Возможно, достаточно сказать, что король велел «господину Дитмару из Лауэнштайна» явиться к нему.

Сердце Герлин учащенно билось, когда она переспросила:

— До этого момента он обращался к нему как к Дитмару Орнемюнде?

Рюдигер кивнул.

— Но сейчас ему, мне, господину Жану и всем другим рыцарям, которые готовы последовать за Дитмаром, предоставлен отпуск. При этом Дитмара отправили к королю Фридриху с порванным знаменем немцев как знаком нашей победы.