Поединок крысы с мечтой

Грань перейдена. Авторы ненавязчиво внушают читателям оруэлловскую мысль о том, что хотя все у нас равны, некоторые (которые стоят на страже законности) могут быть равнее других. Имеют право. Заслужили горбом. И подобно тому, как «энергичные» ворюги у Шукшина подводили под свое воровство «экономическую базу», Константинов с Новиковым подпирают грядущее преступление Саши Зверева «идеологической платформой». Стилистика газеты «Завтра», на которую явно ориентируются авторы, тут подходит наилучшим образом. «Растерявшаяся от динамики перемен партийная и советская номеклатура утратила благодушие и важность. Им на пятки наступали молодые циничные доценты и завлабы, – объясняют диспозицию романисты. – В стране установилась истерическая атмосфера вседозволенности». Так почему же милиционерам нельзя то, что можно завлабам? Вопрос риторический. Если все берут, то почему же самоотверженной касте западло немножечко урвать?

Впечатляет сцена разговора главного героя с главной героиней. «Сейчас я вижу государство, которое грабит собственный народ. Проводит “шоковую терапию”, отбирая у стариков сбережения, а у молодых будущее», – с гражданской скорбью обращается Зверев к своей любимой и будущей подельнице, судье Насте, и продолжает свой народно-патриотический ликбез: «Если бы деньги отдали людям, у которых они украдены... Если бы они пошли на увеличение зарплаты учителям, библиотекарям, ученым, да в конце концов ментам. Но они будут съедены огромным госаппаратом, разворованы, растрачены... Самым обездоленным все равно не достанется ни копейки...» Напоследок приводится самый ясный аргумент: «Ведь эти деньги смогут изменить всю нашу жизнь. Мы сможем решить квартирный вопрос...»

Ох, неправ был Воланд, неправ. Это обычных людей квартирный вопрос портит, а борцов против скверны только закаляет. И Саша с Настей крадут бандитские деньги. И попадаются. И Саша отправляется в зону, где экс-мент становится таким классным лагерным авторитетом, что упомянутые вначале уркаганы Монаха, Шитова, Пронина и прочих могут только позавидовать.

Крайности смыкаются – этого и следовало ожидать. Кстати, и продолжения тоже. Оно обещано и непременно будет: разве можно оставлять такого хорошего человека за колючкой?

2000

Киже в законе

А. Кивинов. Маслины для пахана: Повесть и рассказы. СПб.: ИД «Нева»; М.: ОЛМА-ПРЕСС («Русский проект»)

На обложке этого толстого тома – зловещий бородатый тип. На лице его – кривая ухмылка, в руках – остро наточенная лопата, на лопате – уже пять зарубок по числу жертв. Это Бригадир. Он мстит за погубленную честь своей внучки Ксюши. Никто из злодеев не уйдет от расплаты...

Впрочем, отвлечемся пока от обложки и от Бригадира. Что бы ни написал теперь Андрей Кивинов, в памяти народной он останется автором «Ментов». Милицейский эпос, поддержанный тремя телеканалами, должен был убедить публику в одном: опера – такие же простые парни, как и все мы (повязали бандюганов – и по пиву). Но к финалу проекта Кивинов, похоже, переусердствовал с простотой. А, быть может, народные любимцы, им порожденные, так уже достали создателя, что он начал им мстить по примеру писателя Франсуа Верлена, героя картины «Великолепный». Персонаж Бельмондо, помнится, ронял суперагента Боба с обрыва, заставлял парить в кипятке палец и в довершение делал беднягу импотентом.

Автор «Ментов» не столь суров к героям, но и он доводит пресловутую народность персонажей до абсолютного гротеска. Дружеский шарж выливается в злую карикатуру: команда своих-в-доску блюстителей законности все больше напоминает расчетверенного халявщика Леню Голубкова, который – в силу придурковатости – давно уже записал себя в партнеры великой страны, плюнул на УК и путает своих баранов с государственными. Недаром ведь рассказы, включенные в сборник, высвечивают бедняг «ментов» с самой непарадной стороны (в «Смерти под трактором» Ларин бестолково ищет пропавший у алкаша трактор, а в новелле «Клюква в шоколаде» команда «ментов» и вовсе сжигает чужую дачу по пьяному делу). Недаром и в центральной вещи нового сборника, трехсотстраничной повести «Псевдоним для героя» возникает штатный борец с криминалом Иван Лакшин (истинный петербуржец, Кивинов не мог не уважить земляка и сурово окарикатурил германовского романтика Лапшина). Означенный персонаж предлагает помощь журналисту Шурику Тихомирову, которого мафиози «поставил на счетчик». Помощь небескорыстную – объект его заботы должен отдать в крепкие ОБЭПовские руки примерно столько же, сколько бы отдал и в лапы вымогателя...