Поединок над Пухотью

- Умная у тэбэ голова, Стрекалов, та дурню досталась. Приходь до мэнэ у другой раз, я тоби ще нэ таку работенку пидкину!

Сашка никому не сказал, что всю ночь по приказанию старшины перебирал у него в каптерке грязную крупу, отделяя от нее мышиный помет и камешки...

Между тем гармонист в блиндаже, исчерпав веселый репертуар, перешел на грустный. Прослушав несколько раз "Тоску по родине", "Расставание" и "Синий платочек", бойцы первого расчета стали понемногу подвигаться к двери: мороз хоть и невелик, да с ветром!

Выбрав момент, когда гармонь замолчала, Стрекалов отворил дверь.

- Сам ты пойми, Петро, - ласково говорил Носов, обнимая за плечи Гусева, - ну какой ты им отец? Ты Варьку видел год назад, когда нас на фронт везли, так? А они токо-токо родились!

- Не токо-токо, а две недели назад! - протестовал широкоплечий, почти квадратный Гусев. - Это письмо на почте застряло, понял?

- Ну, все одно, две недели туда, две недели сюда, а баба носит только девять месяцев. Девять! А ты го-о-од ее не видел! Да и то, небоись, только рядышком посидели...

- Врешь! - крикнул в отчаянии Гусев, - Меня комбат до четырех ноль-ноль отпустил! На всю ночь! Понял?

- Это в Данилове, что ли? - вмешался Чуднов. - Тогда никого надолго не отпускали.

- Во-во, и ты помнишь! Слышь, Петро, и он помнит... От удара могучего кулака с треском развалился кое-как сколоченный столик, с веселым звоном разлетелись котелки и кружки. От второго удара - ногой - закачалась и стала валиться набок разогревшаяся до малинового свечения железная труба; благим матом завопил Носов, прижатый к раскаленной печке; блиндаж наполнился дымом, запахом паленой материи, оглушительным хохотом.

- Досыть, хлопцы, досыть, - говорил старшина Батюк, выпроваживая всех троих из чужого блиндажа, - побалакали, та-й годи. У другий раз...

ТЕЛЕФОНОГРАММА

9 декабря 1943 г. Политотдел 8-й армии

Политотдел 201-й СД{1} Старшему батальонному комиссару Павлову

Согласно плану культурного обслуживания воинских частей, находящихся на формировании и отдыхе в тылу, вам направляется выездная концертная бригада политуправления фронта в составе 19 (девятнадцати) человек. Старший - Соломаткин Б. М.

Бригаду поставить на котловое и водочное довольство сроком на 5 (пять) календарных суток с 09.12.43 по 13.12.43 г. включительно.

Начальник политотдела армии полковой комиссар Горобченко В. П.

РАДИОГРАММА

26 ноября 1943 г.

Командиру 201-й СД генерал-майору Пугачеву

В связи с изменившейся обстановкой на фронте командование армией сочло необходимым отозвать боеспособные части 105-й и 107-й стрелковых дивизий из района г. Платова. В дальнейшем контроль над окруженной группировкой немцев, а также конвоирование на армейские пункты сбора военнопленных, добровольно сложивших оружие солдат и офицеров противника, возлагаю на вас.

Командующий армией генерал-лейтенант Белозеров.

Следующее утро принесло Стрекалову большую радость. Полусонный и хмурый, он только что сменился с поста и, проглотив свою порцию пшенки, намеревался уснуть, когда под верхним обрезом входа в блиндаж показались ладные женские ноги, обутые в желтые американские ботинки.

- Эй, первый расчет, есть у вас боец Стрекалов? Сашка удивленно поднял голову. Вообще женщина в зенитной артиллерии не редкость, но здесь, на переднем крае, да еще ищущая его, Сашку, - это было удивительно.

- Есть, есть! - крикнул Кашин. - Заходь! Стрекалов поднялся с земляных нар, но женские ноги стали быстро спускаться по ступенькам вниз, ему навстречу, и в дверях возникла аккуратная фигурка в белом козьем полушубке, наискось, от бедра до плеча, перехлестнутая парусиновым ремнем санитарной сумки. Девушка вгляделась в полутьму блиндажа и сдернула с головы шапку.

- Сашенька! Ты ли это? - Она улыбалась ему яркими, слегка влажными губами, на светло-золотистых ресницах дотаивали снежинки. - А я слышу фамилия знакомая: не нашенские ли тут объявились? И надо же!

Стрекалов смотрел на нее, узнавая и не узнавая в ладной, перетянутой офицерским ремнем военной соседскую девчонку, озорницу и хохотушку, удивившую всю улицу своим внезапным решением пойти на фронт. Были на Володарского - и побойчее, и поразвязней, а на фронт пошла одна она, Валька Рогозина, - дочь солдатской вдовы Настасьи, и Сашка теперь искал и не находил слов, которые, наверное, должен был сказать при такой встрече.

- Гора с горой... - начал он и поперхнулся. Какой-то странный спазм сжал горло, в носу защипало...

- Тебе чего, Рогозина? - спросил Уткин, старательно облизывая большую, как половник, деревянную ложку. - Земляка, что ли, встренула?

- Земляка, Уткин, земляка! - продолжая улыбаться, ответила Валя. - С одной улицы мы. Надо же, Сашка Стрекалов здесь!

- Так вы... с Андреем вместе? - нашелся наконец он. Валя кивнула.

- Вместе, Сашка. Он о тебе частенько вспоминал. Тетя Ксения писала, что ты ранен. Подлечили-то хорошо? А то ведь всякое бывает...

- Нормально.

Уткин спрятал ложку за голенище и пропел особенно музыкальным тенором:

- Расче-оо-т, на вы-и-хо-о-од! Валя надела шапку.

- Андрея в штаб вызвали. Сегодня вечером должен вернуться.